Танец змей

Неудивительно, что лицо ее показалось мне знакомым. Она была дочерью той несчастной медсестры, которую лорд Джоэл – отец Кэролайн – отравил перед тем, как сбежать из Эдинбургской лечебницы для душевнобольных. Никогда не забуду то зрелище: молодая женщина задыхается в кровати, пока стрихнин медленно лишает ее жизни. У этой девочки были большие голубые глаза и темные волосы, как у матери.

Кэролайн по понятным причинам села по другую сторону костра, как можно дальше от ребенка, и взгляд ее выражал смешанные чувства. Да, ее отец убил мать этой девочки, но та молодая ведьма несколько лет играла роль его сиделки, притворяясь, что ухаживает за лордом Джоэлом, тогда как в действительности ее работа заключалась в том, чтобы не дать его рассудку вернуться. Будь она жива, она явно нашлась бы в рядах Маргариток, и Кэролайн это знала.

Я догадывался, что она никогда не простит этих женщин. Возможно, она заживет своей жизнью и ненависть потеряет свою остроту, но, укоренившись в ее сердце, это чувство не покинет Кэролайн до конца ее дней.

В свою очередь, большинство женщин, собравшихся вокруг костра и прекрасно знакомых с этой историей, бросали на нее презрительные взгляды.

Я думал, что с наибольшей враждебностью на нее смотрела мисс Дубик, но затем натолкнулся на пронзительный взгляд голубых глаз, принадлежавших пожилой женщине – она сидела, скрестив руки на груди, с неописуемо неприязненным видом. И она имела на то основания – это была миссис Лессок, мать убитой сиделки. Она держала за руку женщину, лицо которой было забинтовано полностью, и небольшие щели остались лишь на месте глаз, ноздрей и рта. Это была та самая ведьма, которая рухнула на колени в соборе, когда ее лицо стало плавиться. Меня пробрала дрожь.

Миссис Лессок перевела на меня взгляд, исполненный ярости, но как только глаза наши встретились, кто-то схватил меня за правую руку.

Я вздрогнул, увидев то постаревшее лицо: кожа на нем была бледна, как у существ, обитающих под землей, и изрезана морщинами, словно кора трехсотлетнего дерева. Рот был приоткрыт, почерневшие зубы в нем торчали во все стороны, а нос, возможно сломанный много лет назад, был искривлен. На меня смотрела пара глаз, окруженных многочисленными складками и ввалившихся так глубоко, что я едва различал блеск зрачков. И все же я сразу ее узнал:

– Белена?

Старуха что-то забубнила, неспособная говорить, ибо верховные ведьмы отрезали ей язык десятки лет назад. А еще они вынудили ее вести отшельнический образ жизни посреди Ланкаширских пустошей, где нам с Макгреем посчастливилось однажды ее повстречать.

Она внимательно осмотрела мою шину и повязку, а затем подняла лицо. Маленькие, испещренные сосудиками глаза переполняли чувства.

– Это ваша работа? – спросил я, вспомнив о том, что она была опытной целительницей.

Белена кивнула и что-то буркнула. К нам подошла мисс Дубик.

– Она сделала все, что смогла, но вашей руке сильно досталось, и вы не дали ей как следует зажить. Возможно, управляться ею как раньше вы больше не сможете.

– Почему мне всегда так везет? – заныл я, а Белена подвела меня к месту возле костра. Макгрей опустился рядом.

– Ты бы это предпочел? – спросил он, помахав перед моим носом девятипалой ладонью.

Ответить я не успел, ибо между нами в тот момент уселась Кэролайн, ища защиты от окружавших нас ведьм. Упрекнуть ее за это я не мог.

Я заметил, что место на толстом камне, расположенное чуть выше остальных, пустует. Его заняла Белена, и мне выдался шанс рассмотреть ее получше.

Я помнил, что она раньше ходила в тряпье, которое с равным успехом использовала в качестве одежды и для мытья пола. Теперь же на ней было черное платье, чистое и без изысков – однако смотрелось оно в сравнении с ее прежним одеянием почти по-королевски, – а на плечах лежала толстая шаль ему в тон. Теперь она была верховной ведьмой – самой старшей и самой мудрой в этом кружке уцелевших, которые взирали на нее с почтительностью. А мисс Дубик, сидевшая по правую руку, служила ей голосом.

– Повторюсь: мы приносим извинения за то, что доставили вас сюда таким образом, – начала она после того, как Белена кивком дала добро. – Как я уже сказала, нам нужно было убедить всех остальных, что вы погибли.

– И Маргариток? – спросил Девятипалый, и мисс Дубик кивнула. – Ту свору мерзавок?

Белена кивнула и что-то промычала.

– Клубок гадюк, – сказала Дубик. – Худших из худших еще с давних пор. Пока мы копили древние знания, они собирали наемников и деньги, а еще пытались сохранить влияние. – Белена пихнула Дубик в бок, кивнув на Кэролайн. Дубик поджала губы, взглянув на ту с еще большей обидой. – Это они пристрелили вашу служанку. Не мы.

Она произнесла эти слова с видимым усилием, едва не давясь ими.

Кэролайн побагровела.

– Это вместо извинений? – злобно процедила она. – Берта была бы жива, не отправь вы меня на континент делать за вас грязную работу!

Дубик ощерилась.

– Да вы понятия не имеете, что такое грязная работа! Что… ваша семейка сделала с нами!