Танго смертельной любви

— Нет, — просто ответила Изабелла.

— Ты вообще когда-нибудь любила? — поинтересовался Матиас.

— Не знаю, а ты?

— И я не знаю.

— А твои родители?

— Их поженили.

— Давай спать.

Матиас закрыл глаза и вновь очутился на земляничной поляне. Там было приятно размышлять. Ему очень нравилась Эльза из булочной, что располагалась неподалеку от тюрьмы, но ей наверняка не нужен такой, как он. Слишком уж много желающих до ее сердца, а она девушка особенная, не для всех. Это чувствовалось в каждом ее жесте, взгляде, порыве. Она словно не принадлежала месту, в котором жила, как львица, попавшая в цыганский зоопарк, которая рано или поздно вырвется на волю и кого-нибудь покалечит.

Нет. Эльза не для него. Возможно, тогда почтовая невеста? Местные парни все чаще о них говорили. Даже показывали друг другу фотокарточки. Знакомились через газету, потому что туда писали несовременные девушки, которые действительно были нацелены на брак и семью. Да, почтовая невеста — это то, что нужно. Но сначала ему необходимо поднакопить денег. Ведь сам-то он невесте наверняка не нужен, надо будет купить ей наряды и сумочки в компенсацию. На мысли о сумочках он погрузился в сладкий сон.

Смены Матиаса менялись от недели к неделе. И даже если он не ночевал дома, Изабелла все равно к нему приходила. Эта была их маленькая тайна. Антонио все реже заглядывал к ней. Говорили, что он увлекся Кариной, которая тоже частенько бывала в пурпурной комнате и с энтузиазмом относилась ко всем маленьким поручениям Антонио. Причем к таким, что он стал все реже отправлять девушку клиентам и все чаще оставлял ее у себя. Теперь за двоих работала Изабелла, но это ее не трогало. Она словно задернула внутренний занавес — отделила фасад от кулис. Там, за кулисами, была настоящая жизнь, она начиналась в четыре утра. А фасад был всего лишь театральным представлением. Отработаешь короткую смену — и делай что хочешь.

Теперь она рисовала не после «нужных людей», чтобы забыться, а каждый день, когда Матиас уходил на службу или же вовсе не ночевал дома. Она одевала его. Сотни эскизов — рубашки на пуговицах и запонках, классические строгие костюмы-тройки, смокинги, наряды для морских путешествий, одежда в колониальном стиле и даже костюм короля. Последний шел Матиасу больше всего.

Она изобретала головные уборы, перчатки и даже обувь. Каждый день Матиас преображался. Сегодня он грустил из-за стычки с заключенным, и утром Изабелла одевала его в наряд эсквайра-рабовладельца, который имел полное право сурово наказать непослушного слугу. На следующий день он был весел, потому что получил какое-то письмо (Изабелла никогда не смотрела на адрес. Если письмо радовало Матиаса, значит, оно пришло от хорошего человека), и она немедленно отправляла его на охоту — в особых штанах с кожаными вставками и шляпе с пером. В таком костюме, надо признаться, он выглядел немного комично, и Изабелла смеялась, добавляя новые детали к ансамблю, которые придали бы ему мужественности. Теперь ее эскизы зависели от оттенков его настроения. Это не имело ничего общего с любовью, о которой спрашивал Матиас. Просто она жила с четырех часов одного утра до четырех другого.

Ее звали Агнета, что значит «целомудренная, святая». Имя как нельзя более точно ей соответствовало. На немного пожелтевшем фото Агнета была словно соткана из белого кружева — наряд, чепец и даже зонтик, который она держала в руках-веточках, были сплетены из него. Матиас представил, чем она может пахнуть — ванилью, белым апельсиновым цветом и ландышами. Сама невинность. Агнета была идеалом, ведь она еще ничего не знала о жизни и о мужчинах. Вначале Матиасу понравилось ее имя, и он написал ей первым. Ответное письмо пришло две недели спустя. Даже почерк был ажурным и витиеватым. И Матиас пропал. Он перечитывал каждое письмо сотни раз, пытаясь за простыми фразами угадать ее запах.

«У нас нынче дожди», «мамочка отправила меня на лето к тете, свежий воздух укрепляет здоровье», «мой младший брат — сущее несчастье!».

Он читал письма вслух Изабелле, советуясь, как ему лучше ответить. Изабелла, к сожалению, оказалась неважным советником. Эпистолярный жанр она так и не освоила.

После первого письма она нарисовала Матиаса в наряде жениха — черная классическая тройка, белая рубашка с жабо. Эскиз показался ей отвратительным. Она решила попробовать снова. Но и на следующий день история повторилась. В образе чужого жениха Матиас выглядел тошнотворно. Тогда она попробовала нарисовать наряд невесты, но той деве с фотографии, кроме кружев, ничего не подходило. А кружева Изабелла не любила, предпочитая им атлас и шелк.

«Мамочка интересуется, достаточно ли вы зарабатываете?» — перешла к делу уже в четвертом письме Агнета. Матиас сообщил ей о титуле и о доле в наследстве, которое когда-нибудь достанется ему. Матушка Агнеты все еще была обеспокоена. «Мамочка спрашивает, в каком доме мы поселимся и будет ли у нас домработница?»