Танго в раю

Раздумывая, стоит ли крикнуть ему, что она здесь, Эйприл вдруг заметила ту маленькую сумку, которую несколько дней назад она сама внесла в эту комнату. Ее внимание привлекла не сама сумка, а то, что выглядывало из расстегнутого бокового кармашка. Стопка каких-то фотографий. Подумав, что это скорее всего свадебные снимки и, что она, как человек, выступающий в данном случае в роли работодателя, имеет полное право увидеть их, Эйприл осторожно вынула пачку глянцевых фотографий из сумки. Они были перевернуты к ней обратной стороной, и, когда она перевернула их, то вздрогнула от неожиданности: на нее смотрели ее собственные глаза. Пришедшая в замешательство от того, что была единственным «объектом» на этом снимке, она стала быстро просматривать остальные фотографии, которых было около десятка. И на всех была изображена она.

И уже в следующую секунду растерянность и смущение уступили место возмущению и негодованию. Как он посмел! От гнева у нее помутилось в глазах, но постаравшись взять себя в руки, она снова принялась перетасовывать снимки, на этот раз внимательно разглядывая каждый, так, словно пыталась навсегда запечатлеть в своем болезненно сжимавшемся сердце доказательство его коварства и предательства. Как будто можно было забыть такое!

Вот снимок, на котором она пристально смотрит невидящим взглядом куда-то вдаль, погруженная в свои мысли. А вот здесь она смеется вместе с женихом и невестой. Эйприл быстро убрала эту фотографию вниз, не найдя ничего замечательного в сияющем от радости выражении своего лица, которое поймал его объектив. Но следующий снимок приковал ее внимание, и она долго смотрела на глянцевый листок, слегка дрожащий в руке. Какой одинокой она выглядела здесь. И когда она поняла, что этот кадр был сделан за какую-то долю секунды до первого поцелуя молодоженов, мучительная тяжесть змеей заползла в ее душу.

Ее гнев постепенно исчезал, перерастая в щемящее в груди напряжение, оттого, что эти фотографии заставляли ее снова и снова заглядывать внутрь себя. Каждый из этих отлично сделанных цветных снимков безжалостно обнажал все те чувства, которые много лет назад она попыталась предать забвению в надежде исцелить свою душу. Когда в руках оказался предпоследний снимок, все ее тело внезапно оцепенело.

Эйприл мгновенно поняла, что на этот раз Джек заснял ее в тот момент, когда она смотрела прямо на него. Ее рот слегка приоткрыт, щеки залила краска, а в глазах застыло жгучее…

Эйприл быстро собрала фотографии в стопку и, сминая их, стала торопливо заталкивать назад в боковой карман сумки, чтобы не видеть своих глаз, этого взгляда, которым она смотрела на Джека. Жаждущего взгляда. Глубоко жгущего жаждущего взгляда.

Ее бросило в жар от стыда, и, готовая убежать отсюда, она резко отвернулась от сумки… Зеленые полупрозрачные глаза Джека пристально смотрели на нее. Он стоял в дверях спальни, прислонившись к косяку. Его бедра были обернуты белым банным полотенцем, а с темных завитков влажных волос стекали бисерные капли воды, соскакивая ему на грудь. Он молча созерцал ее. Эйприл не знала, как долго она стояла так, впитывая в себя его оценивающий взгляд, которым он медленно ощупывал каждый сантиметр ее тела. Может быть всего одно мгновение, а, может быть, целую вечность.

— Вам понравилось? — Ни один мускул не дрогнул на его теле, когда он произносил эти слова.

Она стояла напротив со скрещенными на груди руками и тоже не шевелилась.

— Неужели вы и правда думали, что они мне понравятся? Может быть, вы именно для этого и делали их?

— Я уже говорил вам, что все сделанные здесь фотографии, — разумеется, за исключением свадебных — будут принадлежать только мне. Я это снимал исключительно для себя. Но, честно говоря, я действительно надеялся, что они вам понравятся.

— Мне казалось, что я более чем ясно дала вам понять, что не хотела фотографироваться.

— А мне казалось, что мы заключили сделку.

До сих пор его голос оставался мягким и спокойным, и тон его был абсолютно безразличным, словно ее ответ не имел для него ни малейшего значения. Но эта последняя фраза вдруг выдала то напряжение, с которым он пытался контролировать себя, и Эйприл невольно отступила на шаг назад.

— Условия нашего уговора были таковы: час моего времени за каждый час вашего. Но вы ничего не сказали насчет того, что я должна буду позировать вам.

Джек оторвался от дверного косяка, но так и остался стоять на том же месте.

— Вы что, решили поиграть словами? Интересно, каким образом вы собирались расплачиваться со мной, Эйприл? Скажите, вы за этим пришли сюда?

Его проницательные глаза блуждали по ее лицу, внимательно рассматривая каждую черточку, и откровенное напряженное любопытство его взгляда языками жаркого пламени лизало ее тело. Было непонятно, что творилось сейчас в его душе. Эйприл видела только эти раскаленные, обжигавшие ее глаза и не знала, горят ли они от гнева… или от желания.