Танго железного сердца

— Отвечай, лекарь! — властность хлестнула, как плетью. Жонглер ссутулился.

— Я… потому что я…

— Потому что ты — не настоящий лекарь, так? — Иерон усмехнулся, откинулся на подушку. Какая замечательная шутка. Жаль, что напоследок. — Ну, это не новость.

— Вы знали?! — жонглер выглядел потрясенным.

— Конечно. Неужели ты думал провести человека, который лгал полжизни? А другие полжизни скармливал виселице насильников, воров и мошенников? Я с самого начала это знал, лекарь.

Молчание.

— Вы меня убьете?

— Кажется, на этом вопрос я уже отвечал. Не заставляй меня скучать.

В глазах жонглера появилось понимание. Молодец, умный мальчик.

— Что мне делать?

— У тебя хорошие глаза, — сказал барон, — ты многое ими видишь. Именно поэтому ты до сих пор жив. Ты рассказывал мне о проклятье, ты думал, что складно врешь… ай, складно! хотя на самом деле говорил правду. Вот ирония, а? Мошенник, плут! А чувствовал сердцем. У тебя талант, лекарь. Но есть ли у тебя шанс? Как думаешь?

Жонглер выпрямился.

— Я… я научусь.

— Мало. Еще одна попытка.

— Я очень хорошо научусь. Я стану настоящим лекарем, клянусь!

— И этого мало. — Барон смотрел в упор. — Ну, какой из тебя лекарь? Смех один.

— Да пошли вы!

Несмотря на подступившую боль, Иерон засмеялся.

— Наконец-то правильный ответ.

— Ты меня оплакиваешь, лекарь? Не надо.

— Не вас. Хорошего человека, которому плохо.

Барон засмеялся — хриплым каркающим смехом, тут же остановил себя. Слишком уж похоже на рыдание. Он облизнул сухие губы. Тело опять стало чужим и неподатливым — «болван» на костяке. Марионетка на пальце из раскрашенного ящика. Интересно, какая из масок — моя? Разумеется, Барон? Или Убийца? Я ненавижу убийц.

— Прощай, лекарь. Лейтенант!

УБИЙЦА (вытирая нож)

Мне неприятно об этом говорить, господин барон, но вы умираете.

БАРОН молчит, дурак.

Глаза у него были молодые — словно лицо старика, как оболочка, надета на гусеницу и скоро вылупится бабочка. А под коконом скрывалась не бабочка, там было нечто серое и бесформенное. Никакое.

Иерон посмотрел на «мотылька», на украшенный серебром пистолет. Забавно. Выйти живым из драки с ландскнехтами, чтобы нарваться на засаду рядом с уборной. Хорошо, хоть облегчиться успел. Славная была драка. Почти как в прежние времена. Это же надо — встретить в такой дыре приятелей Вилли Резателя, повешенного с год назад! Хотя, с другой стороны, где, как не в такой «дыре», их можно встретить?

Кажется, пора подавать реплику? Так выражаются актеры?

Он сказал:

— Я не люблю наемных убийц.

— А каких убийц вы любите, барон? — парировал человек с пистолетом.

Иерон молчал. В полутьме сарая его лицо казалось вылепленным из гипса — убийца тоже медлил, ожидая, видимо, какого-то подвоха от пленника. Тогда барон сам шагнул на табурет.

— Как это надевается? Так?

Убийца кивнул.

Веревка оказалась шершавой и грубой — такая обдерет горло, ничего, наплевать, нашел о чем думать. Барон подтянул узел, чтобы веревка плотнее прилегла к коже.

— Хоть бы подсказывал, остолоп, — сказал он убийце раздраженно. — Кто тут, в конце концов, кого вешает? Ну! Давай!

— Эта позорная смерть… — начал убийца. Похоже, у него была заготовлена целая речь.

— Черта с два, — откликнулся барон. — Многих по моему приказу повесили — до сих пор никто не жаловался. — Он замолчал. Эх, Иерон. Не хотел превращать конец жизни в фарс, и вот, не удержался. — Заканчивай уже, мне до смерти страшно.

Убийца кивнул.

— Спасибо, — сказал барон, прежде чем убийца выбил табурет и веревка натянулась. Прилив нахлынул стремительно — сарай, напротив, отдалился, принялся заваливаться вбок, ускользать, теряя краски, выцветать; время стало прозрачным и вязким, как патока. Иерон заметил существо, похожее на ободранную кошку. Существо подбиралось к убийце со спины, переступало лапками по деревянной балке. Тень-тень, тень-тень. Звук казался каким-то стеклянным. Убийца ничего не видел. Существо приготовилось к прыжку…

Дальше веревка, натянувшись, разломила гипсовую маску на мелкие кусочки. Барон начал падать в темноту, кувыркаясь. Ветер дул справа — порывами.

Чайки вернулись. «У-ау! У-а-у!» — кричали они.

Последнее, что Иерон увидел, прежде чем исчезнуть навсегда: серый пляж с клочьями водорослей… следы на песке… краб… серые волны…

Бегущий по кромке воды, в брызгах и заливистом лае, худой голенастый пес.

Пес взмахнул ушами и полетел.

СТРАШНАЯ МЕСТЬ

Нет, решено: я сведу его со свету.