Таня Гроттер и кольца Четырёх Стихий (СИ)

— А, ну да. Если я правильно понял, у тебя право первого прикосновения на кольцо Аида, да? Ты же его первая взяла там, в могиле… Только вот право не действительно. Ты женщина, а кольцо Аида не признаёт хозяевами женщин. А если судить по простому праву собственности, так оно тем более не твоё — оно наше. Оно принадлежало нашей старухе, а после её смерти всё её имущество вместе с Даром перешло к её ученикам. К нам всем, оставшимся в живых. Включая и этот артефакт. Или, может, для своей любимицы она оставила завещание, а мы и не знали? — в голосе Бейбарсова проскользнула особая издевка.

Таня содрогнулась. Глеб размахивал красной тряпкой перед мордой не у быка даже — у минотавра! Да что он себе думает?! Она же сейчас прикончит его на месте!

А Наташа к этому, кажется, действительно была близка. Бейбарсов рассчитал совершенно верно, нашёл самую больную точку некромагини.

— Любимице? — прошипела Ростова.

Ноздри её раздулись от ярости. Каждое последующее слово сопровождалось едва слышным скрежетом сцепленных зубов, сквозь которые она выталкивала слова. Чем злее она становилась, тем тише звучал её голос.

— Да тех мест, куда она меня отправляла, тех существ, которых она на меня науськивала и тех способов, которыми я с ними боролась, ты не видел ни в одном из тех паршивеньких кошмаров, которые тебе снились на Алтае, и из-за которых ты до рассвета не смыкал глаз, шатаясь по зарослям душегубных трав в компании мертвяков времён Первой Мировой и пялясь в ведьмин котёл! Я гнила в этой вонючей землянке, пока ты ещё выбирал портфель в первый класс!

Скулы Глеба на последних словах напряглись так, что даже при искажающем реальность свете кольца стали видны чётко обозначившиеся вены на шее. В глазах Ростовой мелькнуло торжество и, уже нащупав рану, она с мстительным удовольствием вогнала в неё ногти.

— «Старуха», а? Надо же, как быстро ты забыл всё, Глеб. Осмеле-е-ел… — злорадно хихикая, протянула она. — А не так давно она была для тебя не иначе, как «Хозяйка». И ты всегда, как самый послушный щеночек, выполнял все её приказы, вилял хвостом, ждал очередной её подачки!.. Ах, а что ты тогда сделал с Жанной — ну просто моё любимое! Слышала, она до сих пор заикается…

Договорить некромагиня не успела: красный луч рассёк воздух и метнулся к её голове. Пока все были отвлечены её перепалкой с Глебом, служащий Канцелярии попытался прокрасться к кольцу, но на полпути был замечен старшим магфицером. Лжемагфицер увернулся от атакующей искры, и та едва не угодила в некромагиню.

Реакция ведьмы была молниеносной. Она метнулась вниз, и искра пролетела над её головой, зацепив только край взметнувшихся вверх рыжих волос. Наташа вскочила на ноги и со злобным вскриком послала два ответных проклятия — одно в промахнувшегося, другое в Бейбарсова — раньше, чем отсеченная медно-курчавая прядь коснулась каменных плит пола.

Это послужило сигналом к началу общего сражения. Решив воспользоваться тем, что некромагиня теперь сцепилась с парнем, служащим Канцелярии Мрака и его коллегой, второй магфицер — тот, что был похож на кролика, — в свою очередь устремился к кольцу, мирно покоившемуся на своём месте. Но уже через секунду его подняло в воздух и отшвырнуло на ближайшую колонну, о которую он ударился затылком и остался лежать возле её подножья бесформенной тряпичной грудой. Его коллега, который был опытнее и принадлежал к тем немногим кадрам Магщества, у которых ещё осталась храбрость и сострадание, от души выругался и, мстя за своего товарища, послал проклятие в ещё не опустившего свой перстень лжемагфицера. Отражая удар, тот в свою очередь послал в противника смертоносное заклятие «Пепелус кремацио». Две «тёмных» искры столкнулись где-то на полпути к своим целям. Раздался оглушительный взрыв. С потолка посыпались мелкие камни и пауки, не успевшие удержаться на полупрозрачных нитях паутины, оплетающей высокие, теряющиеся в темноте своды. По залу разлилось алое зарево, на несколько мгновений ослепившее сражающихся и инстинктивно закрывшую уши ладонями Таню.

К тому моменту, как она снова научилась видеть, дерущиеся уже успели разбиться на пары. Старший магфицер медленно отступал от центра зала к стене под натиском проклятий служащего Канцелярии, беспорядочно мешавшего заклятия с руганью; Ростова и Бейбарсов яростно сцепились ближе к центру галереи, неподалёку от кольца Персефоны, да так, что Тане начало казаться, будто Глеб и некромагиня находятся в некоем постоянно мерцающем коконе. В то время как лжемагфицер непоколебимо, но медленно оттеснял магфицера в девяти метрах от них, Наташа с Глебом не проводили на одном месте дольше пары секунд, постоянно перемещаясь и укрываясь от летящих в них проклятий за колоннами, используемыми ими в качестве щитов. Как только кто-то отскакивал в сторону, в то место, где только что находился маг, врезались сразу по две-три, опоздавших на какую-то долю секунды, искры, взрывая тёмные массивы подпор и плиты пола фонтанами каменной крошки.