Таня / Вторая Параллель

Да, вот ещё. Есть слухи, что для улучшения контакта с тамошними используется какой-то предмет, выкованный из металла. Какой, не знаю. Короче, дерзайте. А мы потом за это… посодействуем, чтоб вас взяли к нам досрочно.

7. Дюпонизация продолжается: список друзей бывшего пса и знаки

Дома принялся составлять перечень тех, кто знавал моего Дюпона. И анализировать знаки. А какие же знаки-то? Что ими считать?

Начнём с самой дальней ассоциации: Костя. Всё происходящее похоже на квест, а он их бешеный фанатик. Он их постоянно проходил, а я лишь один едва наполовину осилил, да и то потому что с сыновьями играл. Терпения не хватает. Не моё. Лень запоминать, думать, просчитывать – всё лень.

Та-ак. Ну допустим. Что там Костя рассказывал недавно особенно рьяно про одну игру? Что есть хитрые уровни типа такого, что надо просто стоять в одном месте минут 15, и дверь откроется. Вот и я сейчас стою перед вопросами, а сколько мне надо стоять, никто не подскажет. Что искать, где? Эх, вот бы с ним посоветоваться. Но задать вопрос – значит, всё рассказать. Не подходит. И вообще – всё это слишком большая натяжка. Отметаю Костю.

Так, а вот это сразу сильно ближе. Кованый знак из металла. Есть же друг у меня, бывший дизайнер, а ныне кузнец. Боба. Но он не видел Дюпона. А! Зато он знает Салангина! Салангин подарил нам с Бухаровым слово «игныпс» для названия самиздательства. И он знает Липихина. А Липихин знавал Дюпона.

Итого – кованый знак берём. Что ещё?

Саша и Женя – из города Кургана. Дюпон – из «Еката». Женя и я сейчас в нём, в Екатеринбурге. Салангин далеко. Короче, тоже не туда.

Кто ещё? Седов. Без ума от Шерлока Холмса во всех видах, от книг до сериалов. Причём здесь он, какая логика?.. Допустим, дедуктивный метод поможет мне в рассуждении. Ах да, звать Седова – значит всё рассказать… Опять не туда.

Дети расшалились, пришлось отвлечься и пойти успокоить их. Глянул на карту на стене детской. Курган – Екатеринбург, а что дальше по вектору? Ну, конечно же, Пермь!

Дети были отправлены спать, я размышлял дальше.

Пермь, город детства. Но как его притянуть ко всей этой истории? Та-ак, а ведь оттуда же родом мой давний друг-знакомец Саша Бусов…и он же – автор знаменитого портрета Дюпона. Так-так-так! Тепло уже, горячо! Дальше, что ещё? Бусов – Саша. —Саша. – Четверг. ///Хах!/// Она по легенде – то есть, по реальности, которую я создал – она – первая переводчица Дюпона. Отлично. Здравая это была мысль – исходить из Дюпона-антро-по-мор…, в общем, из человека-персонажа, а не бывшей собаки.

Поскольку всё выглядит нереальным – нереальное надо представить реальностью. Поиграем. Что я теряю?

А между тем – глядь: набралось четыре Саши! Люблю совпадения, хотя это уникальным и не назвать. Но проанализировать можно и нужно!

Итак, 4. У меня день рождения 4 числа, в Сургуте жил в доме № 4, и организация, где родители работали, называлась «МК № 4». Нравилось это совпадение. Но к чему оно? Ни к чему. Я их просто наблюдаю. Не ищу, и тем более – не делаю выводов.

Эх, Костя бы нужен. Искать зацепки.

Но его нельзя.

Аналитика и поиск разгадок, в общем, не мой конёк.

От слова совсем.

Но кованый знак и четыре Саши – это уже неплохо, более чем неплохо.

[[[Иди спи.]]]

8. Исповедь. Начинаем искать вместе

На следующий день я встретился с Таней. Мы тоже, как и с серым, повстречались с ней возле моего подъезда, хотя я подумал было – может, нам нужна хоть для вида какая-нибудь конспирация… Видимо, этого не требовалось.

Таня была грустна. «Молчалива и грустна милая Татьяна» – или Светлана, Роксолана, Кориолана, не помню, как правильно и откуда это вообще. Да и не милая уже. Позавчерашнее не шло из головы.

Переглянувшись («Ну, конечно, она уже в курсе моего разговора с худощавым»), мы начали беседу по заданной схеме.

Решительно, но с каким-то слишком живым и правдоподобным для вымысла напряжением в голосе она стала излагать свою довольно складную легенду. Это была история любви Тани к молодому человеку, который трагически ушёл из жизни на излёте их отношений. Она говорила всё более убедительно, так что я подумал – а вымысел это вообще? Или действительно её личная история?

Всё стало ясно в конце душещипательной истории (любовь, сомнения, ревность, слёзы горя и слёзы счастья, трагическая разлука, – детали рассказа пронеслись передо мной ярким шлейфом). Закончив, Таня вдруг совершенно искренне расплакалась, бросилась ко мне, поникла у меня на шее.

Всё разрешилось. Она действительно ничего не сочинила: это была горькая и страшная правда о ней самой.

– Я ведь сама-то отсюда, – шептала она сбивчиво, глотая слёзы, – из второй параллели. Меня наняли поймать Дюпона, но он мне не нужен, я просто хочу вернуть сюда своего милого. Я им соврала, что хочу туда. Я им соврала. Просто помоги, помоги мне найти Дюпона! Я должна вернуть моего любимого!