Танки возвращаются в бой

«Исключительную отвагу в этих боях проявили танкисты. Командир танковой роты, из бригады Синенко, лейтенант Горячев вывел свою роту на окраину селения Тулумчак, где засело до батальона гитлеровцев. Расстреливая противника в упор из пулеметов, он увлекал за собой пехоту. От брошенной на жалюзи танка бутылки с горючей жидкостью танк Горячева загорелся. Но не растерялся молодой командир. Он снял танковый пулемет и, захватив несколько пулеметных дисков, выскочил из пылающего танка и вместе с пехотой продолжал атаку. До двадцати человек гитлеровцев нашли себе в этот день могилу от пуль, посланных лейтенантом Горячевым».

С другой стороны к окраине Тулумчака вышла танковая рота комсомольца Стародубцева. Обойдя встретившийся на пути солончак, танкисты подмяли под гусеницы минометную батарею противника вместе с ее прислугой, расстреляли группу автоматчиков и ввели в селение подразделение нашей пехоты.

Нелегко достался нам Тулумчак. Гитлеровцы сопротивлялись отчаянно и неоднократно бросались в контратаки при поддержке танков. Только к исходу дня противник начал отходить. Но к этому времени бригада Синенко уже потеряла больше десяти танков.

Потери понесли и части бригады Калинина — у селения Корпечь, и 229-й батальон тяжелых танков. И опять-таки кроме повреждений, полученных от огня противника, на нас буквально свалились многочисленные поломки из-за перегрузок машин, барахтавшихся в размокшем грунте...

Эти дни неразрывно связаны для меня с именем командира отдельного батальона тяжелых танков майора Федора Степановича Арканова. Тяжелый батальон Арканова действовал на главном направлении с задачей прорвать оборону противника севернее Кой-Асана и открыть путь на Владиславовку — сильный опорный пункт гитлеровцев. Владиславовку опоясывали глубокие траншеи и хорошо оборудованные дзоты. Немцы подтянули сюда мощную артиллерию и другие средства. Они, видимо, понимали, что наши войска, прорвавшись через Владиславовку, выйдут к Гнилому морю, к Перекопу и фактически обеспечат успех задуманной операции.

С наблюдательного пункта армии батальон Арканова был виден всего несколько минут. Затем скрылся в тумане. Лишь по удаляющемуся шуму моторов да по резким выстрелам пушек угадывалось дальнейшее продвижение машин.

Вскоре Арканов доложил по радио, что ворвался в селение Крым-Шибань, уничтожил свыше батальона пехоты противника, две артиллерийские батареи и вышел к высоте 69,4, прикрывавшей Кой-Асан с северо-востока. После этого радиосвязь прервалась. Лишь через несколько часов стало известно, как дальше развернулись события.

Противник обрушил на батальон лавину артиллерийского и минометного огня. Однако у фашистов тогда еще не было ни противотанковых пушек, ни бронебойных снарядов, которые пробивали бы броню КВ. И танки, маневрируя, продолжали продвигаться вперед.

Часть машин на правом фланге уже утюжила траншеи противника, когда левофланговая рота почему-то замялась и начала медленно отходить, ведя огневой бой. Видя такое, Арканов на танке опередил отходившую роту и, подавая команду «Делай, как я!», повел ее в сторону противника. Невдалеке — окопы, за бруствером мелькают плоские каски гитлеровцев. То там, то тут видны огненные всплески выстрелов. Пули и осколки снарядов барабанят по броне.

Сильный взрыв потряс машину комбата. Содрогнувшись всем многотонным корпусом, она остановилась и как бы осела на корму. Двигатель заглох. В боевом отделении что-то загремело, ударившись о днище. Потом все смолкло. Только град осколков продолжал барабанить по башне.

Арканов очнулся в углу боевого отделения — между корпусом танка и ограждением пушки. Над ним склонился бледный механик-водитель. Рядом лежал командир орудия. Он пытался что-то сказать, но только беспомощно шевелил губами.

«Где батальон?.. Есть ли связь со штабом?..» — спросил майор, отирая рукавом гимнастерки холодный пот с лица.

В башне танка, на том месте, где стоял прицел, зияла дыра. Взрывной волной разорвавшегося на броне снаряда прицел вышибло из гнезда. Падая, он переломил руку оглушенному взрывом Арканову.

Несколько минут радист старался связаться с батальоном или штабом армии. Но в эфире стоял несусветный хаос. Необходимо было любым путем завести двигатель, чтобы уйти к своим. Неоднократные попытки не дали результатов: повреждена электросеть, не работает стартер. Воздушные баллоны оказались разряженными.

Что делать? Оставить танк противнику и через ближайшую балочку выйти к своим, захватив танковые пулеметы? Или дожидаться помощи, защищаясь до последнего снаряда и патрона? Комбат знал, что в армии нет средств, которые могли бы эвакуировать KB из-под огня противника. Надеяться можно только на боевую машину, но вряд ли кто выйдет из боя и займется эвакуацией. Ведь батальон выполняет боевую задачу, и снять хоть один танк из боевых порядков невозможно.

Комбат предложил экипажу покинуть танк и пробираться к своим.

Но танкисты, проведшие вместе с майором уже не один бой, наотрез отказались покинуть командира.