Танки возвращаются в бой

— Орудия на бруствер! — скомандовал командир батареи и бросился к первому орудию. Бойцы расчета не выкатили, а, скорее, выбросили легкую пушечку на бруствер окопа. Лейтенант припал к прицелу в тот момент, когда головной немецкий танк, пытаясь обойти встретившийся на пути большой камень, на мгновение подставил борт. — Огонь!.. — Снаряд продырявил борт и бензобак. Танк судорожно вздрогнул, грохнул сильный взрыв, машину окутали черные клубы дыма.

— Глядите! — крикнул кто-то из офицеров.

Сползая боком по склону, закружился второй немецкий танк, сбросив разорванную снарядом гусеницу. Теперь батарея почти в упор била по головным машинам. Те, что подходили сзади, замедлили скорость и начали разворачиваться. Несколько легких танков устремились влево, втискиваясь в узкую балку, северо-западнее высоты. Другие понеслись вправо... На наших глазах развертывались громадные стальные клещи, готовые охватить высоту.

В северо-западной балке закипел бой. Торопливо, точно обгоняя друг друга, били немецкие малокалиберные пушки, почти без пауз строчили пулеметы. А через небольшие промежутки времени, перекрывая сухим треском весь хаос звуков в балке, рявкала наша танковая пушка: в бой вступил экипаж братьев Шевцовых, который ночью привел свою машину к высоте и встал в засаду.

О боевых делах четырех братьев Шевцовых знал весь фронт.

После призыва в армию Виктор, Павел, Николай и Василий Шевцовы попали в учебную часть при танковом заводе. Там они облюбовали тяжелую машину KB, попросили не разлучать их и назначить в один экипаж. Командование не возражало, и вскоре на башне KB появилась белая надпись: «За Родину! Экипаж братьев Шевцовых».

Командиром назначили опытного танкиста Леонида Арефьева. Заместителем стал Виктор Шевцов, механиком-водителем — Павел, артиллеристом — Николай, радистом — Василий. Экипаж геройски сражался за Крым. В одном из боев был тяжело ранен Арефьев. Танк вышел из этого боя рябой, как после оспы. 53 бронебойных снаряда оставили вмятины в уральской броне и ни один не проник внутрь. После ранения Арефьева командиром танка стал Виктор Шевцов...

И вот теперь, увидев, что гитлеровские танки пытаются обойти высоту, Виктор вывел свой KB из укрытия и двинулся на середину балки, навстречу противнику. Останавливаясь на несколько секунд перед каждым выстрелом, экипаж с дистанции 250–300 метров подбивал и поджигал вражеские машины бронебойными и фугасными снарядами. Несмотря на сосредоточенный огонь всей группы немецких танков, KB оставался неуязвимым и упорно двигался вперед. Четыре фашистские машины уже пылали на середине балки, две взорвались от прямого попадания снарядов в боеукладку. Одна застряла, распластав гусеницу. А дистанция между KB и противником неумолимо сокращалась. Не только от бронебойных, но и от фугасных снарядов, выпущенных почти в упор, как яичная скорлупа, проваливалась броня на гитлеровских машинах. Некоторые из них, отстреливаясь, дали задний ход. Остальные разворачивались, растекаясь по краям балки. Но там их встречали огнем наши «тридцатьчетверки», по башню врытые в землю. Здесь противник не прошел.

Гораздо труднее сложилась обстановка на юго-восточной стороне высоты. Там в балку втянулось значительное количество средних немецких танков, многие из которых имели усиленную броню. Используя маневренность и более мощный огонь своих машин, гитлеровцы обходили засады и, хотя несли потери, все же продвигались вперед.

Но вот внимание всех находившихся на КП привлекла дорога, протянувшаяся от Тулумчака. На ней непрерывно вставали черные столбы разрывов. Гитлеровцы били по дороге, вспахивая снарядами и минами пустое место.

Почему? С какой целью?

Недоумение рассеялось, когда из огня и дыма вынырнул советский танк и на предельной скорости, отбрасывая гусеницами фонтаны дробленой земли, понесся наперерез подтягивавшимся к высоте вражеским машинам. За ним, в разных местах прорываясь через огневой шквал, показались группы танков — одна, вторая, третья... Развернувшись в линию, они неслись к высоте.

Это из-за восточных скатов высоты за Тулумчаком шла танковая бригада полковника Синенко. Перерезав дорогу на Корпечь, Синенко вместе со 143-й стрелковой бригадой наносил мощный удар во фланг противника. По ним-то и открыли гитлеровцы заградительный огонь.

Маневрируя среди разрывов, проваливаясь в воронки и рытвины, танкисты Синенко проскочили через заградительный огонь и уже «сели на хвосты» танковых боевых порядков противника.

Ободренные подоспевшей помощью, вышли наши танки и из засад. Полтора десятка Т-34 и KB пошли, что называется, напролом. Гранатометчики пустили в ход «карманную артиллерию».

Войска смешались. В уши бил только лязг гусениц, грохот танковых пушек и треск пулеметов. Стало даже тяжело дышать — воздух пропитался гарью, дымом, окалиной...

Третья контратака гитлеровцев была отбита.

Вокруг высоты 28,2 неподвижно застыли 38 немецких танков. Добрая половина из них сгорела, с десяток получили повреждения, а шесть оказались совершенно исправными: их бросили экипажи, пытаясь спасти свою жизнь.