Танкист Мордора

— Какие куклы? На востоке, да и у нас, в Кханде, в этом возрасте уже замуж выдают. Все она знает и уже многое умеет. Подучить, конечно, еще надо, но на пальцах всего не покажешь, практика нужна. В любом случае с вами, господин, ей будет лучше, чем в орочьем борделе, не в обиду тебе будет сказано, клыкастенький. А захотите опытную женщину, так я всегда к вашим услугам, хоть сейчас.

Урук смущенно закряхтел, но кивнул:

— Истинно так, господин. Среди нас, уруков, тоже ведь разные бывают. А вы — человек, и человек, надо сказать, неплохой, не сочтите грубой лестью. Девочке с вами будет хорошо.

— Да, остается ей только руку вывихнуть, как Дине, — покраснел Попов, опуская глаза.

— Минутная слабость, господин, — урук наконец-то отцепился от Снежинки и прошелся туда-сюда по бортику бассейна, — эмоции захлестнули, бывает. Я же в целом хочу сказать, раз уж такой разговор. Вы видите в слугах равных вам, это и подкупает. Например, я — урук. У меня клыки, темная кожа, я вообще не человек. Более того, я — ваш слуга, телохранитель, вы — мой господин, но вы обращаетесь со мной, как будто с равным. Я не хочу сказать, что это — панибратство, это, как бы объяснить? Отсутствие спеси по поводу того, что вы — человек, а я — урук. Вы же общались с Наместником? Вот из кого это просто лезет наружу: я — хозяин, а вы все — никто, и звать вас никак. Букашки, расходный материал.

Гудрон привычно потер ладонью бритый череп и продолжил:

— Или девушки ваши. Что Этель, что Дина. Вы же понимаете, что в Мордоре женщины — низшие существа, ниже снаг. Не обижайся, Снежинка, но ты это отлично знаешь. Повелитель вечен, ему не нужны жены и наследники, в женщинах он видит только инструменты для осуществления великих замыслов. Мы, уруки, не знаем своих матерей, и у нас нет постоянных подруг. Харадримы начинают чтить женщин, когда они превращаются в сморщенных злобных старух, а пока женщина не перешагнула рубеж семьдесяти лет, она для них тоже ничто, тягловый скот. Помните, что вам Дина утром сказала? Что она ваша рабыня. Вы вольны с ней делать что захотите. Она рядом с вами об этом стала забывать, а в Цитадели Наместника ей жестко напомнили. Вы себя за ее руку до сих пор чувствуете виноватым, а она до сих пор удивляется, что вы ей вторую руку не сломали и в озере не утопили за все ее милые шутки. Да она потому и подшучивала над вами, что знала, какой вы человек.

Попов смущенно развел руками:

— Ну, не привык я еще вами командовать, извините.

— Дело не в привычке, господин, — все так же осторожно вошла в разговор Снежинка, — дело в том, какой вы человек. Дина о вас только хорошее рассказывала, поэтому я и не боюсь за Арету.

— Да вы просто про меня не все знаете, — сокрушенно махнул рукой Серега. В жизни его хвалила, пожалуй, только бабушка. Остальные либо ругали, либо смеялись. И в детском саду, и во дворе, и в школе, и в училище. Недостаточно хорош был Сережа Попов. Не отличник, как хотела мама, не активист, как хотела классный руководитель, не «настоящий пацан», как хотели сверстники и сверстницы. Во взводе до уровня Охохолина упасть, к счастью, не пришлось, но и из категории «тормозов» выбраться не удавалось. А тут вдруг такая похвала. Поэтому смутился Серега, конечно, но и самолюбию его орк и кхандка потрафили изрядно.

— Вас двоих оставляю, — милостиво решил капитан Мордора, — а остальных отправь, пожалуйста, Гудрон-батыр, обратно к Наместнику.

Урук снова показал себя образцом организатора. Пока капитан Мордора освежался в бассейне, гостевая половина дома опустела. Обед накрыли на веранде, о червях Попов уже не вспоминал и отдал должное искусству повара. Дина прощалась с кем-то из несостоявшегося гарема, к столу опоздала и теперь нехотя ковыряла вилкой запеченную рыбу. Солнце уже скользило к горизонту, когда она поднялась из-за стола:

— С вашего позволения, господин, я хотела бы уехать сейчас.

— На ночь глядя? — удивился Серега. — Я думал, что ты утром поедешь.

— Зато не жарко, — Дина тряхнула волосами, — а с вашей подорожной, господин, ночью так же безопасно, как и днем. Спасибо вам.

— Это не моя подорожная, — отмахнулся Попов. — Наместника благодари. Когда вернешься?

— Если позволите, то через десять дней, — склонила голову девушка.

— Позволю, конечно. Боюсь только, что через десять дней нас здесь уже не будет.

— Пусть это вас не беспокоит, господин. Я догоню вас по дороге на запад. А если не догоню, то найду уже там.

— Ладно, — согласился Серега, — а дома остаться не хочешь? Я бы остался. Затерялся в степи, и никто не найдет.

Глаза Дины подернулись влагой.

— Я надоела вам, господин? Вы отсылаете меня навсегда?

Попов заерзал в кресле:

— Чего ты говоришь такое? Просто я слышал часть вашего разговора. Ты же не доброй волей в «боевые подруги» попала?

Дина снова присела в кресло рядом с Серегой, но взгляд ее устремился куда-то в море.