Танкисты

Логунов чуть докрутил механизм поворота башни, подготовив нужный угол заранее. Понял, какую цель прикажет взять командир. Танк на берегу поворачивал и поворачивал башню в сторону появившихся советских машин. Гулким звоном ударила пушка, лязгнул казенник, выбрасывая гильзу. Бочкин тут же вогнал на ее место второй бронебойный, схватил с пола гильзу и выбросил ее в люк наружу.

И тут по башне «тридцатьчетверки» ударила болванка, пройдя вскользь. Танк вздрогнул, но выдержал удар. Соколов видел в перископ, что первый снаряд ударил немецкую машину ниже башни в лобовую броню и пробил ее. Но танк успел выстрелить в ответ по советской машине, только снаряд не причинил вреда «тридцатьчетверке», отлетев рикошетом. Вторым выстрелом Логунов добил немца, и из танка повалил дым. Повернув перископ в сторону моста, Алексей не удержался от похвалы:

– Молодец, Восьмерка! Только не стой, маневрируй, маневрируй.

На мосту горел второй танк. Его спешно покидал экипаж. Третий, шедший сзади, тоже остановился, но в него уже попал еще один снаряд танка Огольцова.

– Влево, Бабенко, скорость! Еще! Стой, разворот вправо на мост. Короткая! Фугасный!

За мостом рвались осколочные и осколочно-фугасные снаряды, которыми с холма бил Никитин. Там уже горели два или три бронетранспортера и разбегалась в разные стороны, ища укрытия, пехота. Танки пятились от моста и шевелили стволами пушек, выискивая цели. Гул снаружи все приближался. Соколов стал крутить командирской башенкой, пытаясь понять источник звуков. Явно подходили танки. И в очень большом количестве. Вот уже началась стрельба. Даже в танке было слышно, сколько одновременно било орудий. Ясно, немцы атаковали корпус со стороны долины.

Мост взлетел на воздух, бревна падали в воду, поднимая столбы воды, а немецкий танк погружался, оседая на корму. Второй задымил и судорожно перебирал гусеницами. И вскоре тоже стал сползать в воду. Еще два взрыва – и от моста не осталось ничего, кроме плавающих в реке обломков бревен и мелкой щепы. Пузырилась вода на месте, где в воду погрузились два танка.

– Две Семерки, я Тюльпан, – послышалось в шлемофоне. – Ответь, Две Семерки!

– Две Семерки приказ выполнил! – доложил Соколов не без торжества в голосе. – Мост уничтожен. Уничтожены три вражеских танка, три бронетранспортера, два грузовика и до взвода пехоты.

– Молодец! Спасибо тебе, лейтенант. Слушай приказ, Две Семерки. Выходи на исходную, приготовься атаковать наступающего на позиции корпуса противника со стороны моста. Атака одновременно с контратакой батальона танкового резерва. Сигнал атаки – две красные ракеты. Не обнаружь себя раньше времени.

Это Соколову и так было понятно. Обнаружит три своих танка – и его уничтожат в два счета. Что он сможет противопоставить десяткам танков, которые повернут на него? Две минуты боя – и все кончено, если он даже и подобьет три, четыре машины. А вот его неожиданная атака будет иметь психологическое воздействие. Значит, удар корпуса в тыл атакующим немцам имел успех, значит, прорвались не все силы. Только знают ли немецкие командиры о том, в каком они положении оказались? Могут полностью и не владеть информацией. У них тоже далеко не все танки радиофицированы.

Приказав танкам занять позиции под склоном, Соколов вывел двоих заряжающих с пулеметами наружу для охраны танков от пехоты противника и стал ждать, слушая доклады своих пулеметчиков снаружи. Вот атакующие немецкие танки попали под огонь артиллерии корпуса. Несколько подбито, но основная часть идет и идет. Всего около восьмидесяти танков и два десятка бронетранспортеров с пехотой. Вот еще несколько танков встали – это работают «ПТР» из окопов. Есть, пехота высаживается и пытается идти вперед танков, выбивать истребителей танков из окопов. «Ага, сменили тактику, – усмехнулся Соколов. – Раньше пехота всегда у немцев шла за танками, прикрывалась броней. Ничего, мы вас научим нашей войне! Вот еще два танка встали. Всего наступают чуть больше шестидесяти танков. Надо ждать ракету».

Две ракеты взвились в воздух над задымленным и прокопченным полем боя. Две яркие алые, как кремлевские звезды, ракеты! Ну, вперед! Три танка выскочили по грунтовой дороге со стороны разбитого моста, прямо возле лесополосы. Фактически они оказались уже не во фланге наступающих немцев, а в тылу. С противоположной стороны, поднимая пыль и стреляя с ходу, вылетели «тридцатьчетверки» батальона Заболодько. Вот один немецкий танк, второй, третий загорелись. Вот у одного взрывом сорвало башню и отбросило в сторону. Три танка появились за спиной немцев и начали стрелять. Они шли неторопливо, выбирали цель и били наверняка – по моторным отсекам, по башням сзади, где толщина брони минимальная. Когда немцы опомнились и догадались, что их расстреливают с другой стороны, на поле горели в общей сложности уже больше половины их танков. Оставшиеся повернули к лесу, вяло отстреливаясь. Корпус поднялся в штыки, и над полем повисло могучее и торжествующее русское «ура!».

Глава 3