Танкисты

Прибывшие офицеры оказались представителями абвера. Генерал фон Рутцен принял их в своем новом кабинете, куда не успели еще принести старинные картины и вазы. Старинный стол для совещаний и большое кресло Радзивиллов смотрелись в обширном кабинете штаба довольно одиноко.

– Господа, – генерал поднялся из кресла и не спеша вышел навстречу гостям, сделав большое одолжение абверу, учитывая, что прибывшие были в чинах майора и всего лишь лейтенанта, – чем могу служить? Прошу вас сюда, к столу. Не желаете ли выпить с дороги?

– Благодарю вас, генерал, – щелкнул каблуками запыленных сапог старший офицер, держа в руках фуражку с мотоциклетными очками на тулье. – Позвольте представиться. Майор Штанге. А мой спутник – лейтенант Вигман. Мы не стали бы отрывать вас от ваших дел, но ситуация такова, что нам пришлось потревожить вас и обратиться за помощью. Поверьте, она вас не обременит, но услугу абверу вы окажете большую. Думаю, адмирал лично вам телефонирует, чтобы высказать свою признательность.

– Адмирал Канарис? – Генерал задумчиво покивал головой. – Нас представляли друг другу полтора года назад в… э-э, на вилле фюрера Бергхов в Альпах. Помнится, там подавали отличную осетрину, как раз приготовленную по-русски. Так что адмирал? Как его здоровье?

– Адмирал полон сил и энергии. И миссия, с которой мы посланы в эти леса, его очень волнует. Вы позволите мне изложить вам наше дело, генерал?

– Прошу, прошу, господа. – Генерал повел рукой, приглашая садиться. – Я весь внимание.

– Где-то здесь в лесах между Минском и Бобруйском ваши доблестные солдаты разгромили механизированный корпус русских. Командир корпуса со штабом пробивается из окружения, каким-то чудом ускользая из кольца. Личность этого советского генерала весьма интересует адмирала. Это некто генерал-майор Казаков. Очень талантливый полководец, как утверждает адмирал Канарис, и человек, преданный советским идеалам, истинный коммунист.

– Так чем ваше ведомство заинтересовал человек, коль скоро он ортодокс коммунистической веры?

– Адмирал строит на нем расчет, – сдержанно улыбнулся майор. – Во-первых, с советским генералом по лесам путешествует достаточное количество секретных документов корпуса. Во-вторых, абвер намерен завербовать русского генерала. Не улыбайтесь, мы тоже полагаем, что русский генерал на вербовку не пойдет, но ведь в Кремле об этом не будут знать. Они узнают только, что мы им подбросим. И они поверят, генерал, я уверяю вас. Дело в том, что этот русский генерал был в свое время близок к другому высокопоставленному полководцу, которого Сталин так недальновидно расстрелял. Как и сотни других, впрочем. Предательство одного вполне оправдается предательством другого. А мы раструбим с помощью ведомства доктора Геббельса, что красные генералы уже бегут от своего деспотичного верховного главнокомандующего Сталина. Кстати, Геббельс и Канарис уже встречались по поводу этой затеи. Это будет прекрасной и изящной дезинформацией на благо нашей победоносной армии.

– Не могу не согласиться, майор, – покачал генерал седой головой. – У вас в абвере светлые головы, если вы сумеете подорвать такими ходами советский фронт. Тогда мы еще до осени войдем в Москву и Петербург. Так чем я могу помочь адмиралу здесь, господа?

– Мы просим вас, генерал, отдать приказ вашим командирам оказывать абверу необходимую помощь в деле розыска русского генерала. Нам многое не потребуется. Просто в нужное время в нужном месте пара батальонов ваших егерей, чтобы оцепить район. Остальное мы сделаем сами.

– Вы уверены, что у этого вашего генерала совсем не осталось солдат и он путешествует один?

– Мы идем за ним по пятам. После последнего боя у него оставалось не больше роты солдат и мало патронов. Два дня назад он выходил в эфир радиостанцией, у которой кончалось питание. Сигнал был слаб, и его, я думаю, даже не услышали в Москве. Мы нашли место выхода в эфир и по следам определили, что генерал с группой солдат и офицеров двигается в сторону линии фронта. При нем немного гражданских, которые прибились к его группе. И еще у нас к вам просьба, генерал. Отдайте приказ вашим солдатам не стрелять без разбора и ради развлечения во всех, кто выходит из леса.

Жаркое июльское солнце накаляло броню так, что на ней можно было жарить яичницу. Советские войска, измотанные непрерывными бомбежками и длинными переходами, снова и снова занимали оборонительные позиции, встречали врага и снова отходили на восток. Немецкая третья танковая армия рвалась к Минску и Смоленску. Каждая успешная операция Красной Армии вносила надежду в сердца солдат и командиров. Может быть, вот здесь, вот на этих рубежах и окончится отступление, может быть, отсюда и погоним врага назад, с нашей священной земли.