Танкисты атомной войны

Вторая самоходная батарея Романа Есаулова постаралась – прикрыла товарищей от души. Есаул своим зычным голосом отдал соответствующие приказы, сопроводив их довольно энергичными, но насквозь нецензурными эпитетами. Десять чудовищных стволов задрались к свинцово-серым облакам и залпом изрыгнули полутонные осколочно-фугасные снаряды.

Мощные дымно-огненные фонтаны буквально прорубили пылающую «просеку» в боевых порядках эсэсовских танков.

Головная самоходка «ИСУ-280АТ» тяжело переваливалась, проваливаясь в воронки, мимо догорающих остовов бронетехники. Вокруг искореженных и кое-где даже расплавленных броневых руин лежали тела в черной униформе. В данном случае цвета танкистской и эсэсовской формы совпадали, изрядно «приправленные» сажей и копотью.

Обычно «артсамоходы особой мощности» в лобовую атаку не ходили – это прерогатива тяжелых танков прорыва. Но вот – обстоятельства вынудили. Обычно танки в атаке прикрываются неровностями рельефа – это называется «экран местности». Для среднего танка «Т-34» это примерно около метра в высоту. Половина этого метра приходится на клиренс, остальное закрывало примерно треть высоты корпуса. Разумеется, тяжелые «Сталины-3» больше по размерам, но все же силуэты у них достаточно компактные и «распластанные». А вот «атомные самоходки» «ИСУ-280АТ» возвышались над полем боя, словно бронированные горы. К тому же на бронированных боевых рубках стояли еще и башни от «Тридцатьчетверок». Конечно, это была мера вынужденная, обеспечивающая защиту боевой машины тогда, когда шла перезарядка 280-миллиметровой гаубицы.

И все же огромные боевые машины были уязвимы для массированного огня тяжелых немецких орудий с высокой линией огня, например 88-миллиметровых зениток «Flak-18/36» и 75-миллиметровых противотанковых «Pak-75». Башни «Тридцатьчетверок» конечно же были усилены дополнительными бронелистами. Но все же этот элемент конструкции оставался наиболее слабым. Конечно, можно было отказаться от нее, но тогда могучая 280-миллиметровая гаубица оказывалась беззащитной в ближнем бою. А устанавливать более массивную башню, например – от тяжелого танка «ИС-2», значило бы утяжелить конструкцию.

– Батарея, прием, это «Кайзер». Держать строй! Огонь – без команды, цели выбираете сами.

– Понял, командир.

Наводчик Андрей Лемур старался каждый снаряд положить в цель. В этом плане наводить башенное 85-миллиметровое орудие было достаточно просто. Бронированная рубка самоходки «ИСУ-280АТ» являлась достаточно массивным основанием для башни, ходовая гасила колебания при движении по изрытому воронками полю. А вертикальный гироскопический стабилизатор устранял «рысканья» ствола пушки.

В ответ гитлеровцы ударили, что называется, из всех стволов! Поле боя заволокло дымом и взметенной взрывами землей. По массивной наклонной броне рубки застучали осколки. Пару раз со звоном прилетали и бронебойные «болванки», но уходили рикошетом. «Взрывная броня» была уже порядком повыбита, сотовые панели оставались преимущественно внизу броневой рубки самоходок. Но и она контрвзрывами ослабляла опасные удары. Исключительно крепкая конструкция «артсамоходов особой мощности» держалась под градом неприятельских попаданий.

– Командир, «Кайзер», прием! Прием, командир, ответь!.. – раздался в наушниках встревоженный голос одного из танкистов.

– «Кайзер» на связи, прием. Что случилось?

– Докладывает «Третий» – Ваню подбило: снаряд в башню! Четвертая машина горит.

– Твою мать! Всем – продолжать движение! Передайте на КП, пусть вышлют ремонтно-эвакуационную машину.

Все же один из снарядов поразил «атомную самоходку» в башню. Из дальнейшего радиообмена следовало, что командир и наводчик целы, но контужены. Остановиться и помочь было нельзя – это срыв боевой задачи. Оставалось надеяться, что остальной экипаж подбитой «атомной самоходки» уцелел и окажет раненым парням первую помощь.