Танкисты атомной войны

«Атомные самоходки» били не только из башенных орудий, но и из «главного калибра». В ход шли «облегченные» 100-килограммовые снаряды, которые позволяли стрелять в движении, не перегружая чересчур при этом ходовую. Прислуга 280-миллиметровых гаубиц в бронерубках самоходок работала, словно черти в аду. Мышцы вздувались стальными канатами и едва не лопались от напряжения. Но именно этот дикий темп позволял добиться приемлемой скорострельности «атомных самоходок». То одна, то другая машина била прямо с ходу из «главного калибра». Конечно, мощная отдача 280-миллиметровых гаубиц не лучшим образом сказывалась на ходовой части машин, но что поделаешь, раз это необходимо. Для стрельбы, правда, советские танкисты использовали «облегченные» осколочно-фугасные снаряды весом «всего» в сто килограммов. Близкий разрыв такого «подарочка» дырявил высокий силуэт «Шерманов», особенно страдала башня. Большинство танков по бортам имели внутренний подбой из пенорезины, который защищал экипаж от вторичных осколков при попадании снарядов. Но вот крупные осколки советских фугасных снарядов прошивали борта насквозь. Тем более что их толщина была всего лишь тридцать восемь миллиметров. И пенорезина уже не играла существенной роли. Наоборот – она вспыхивала от паров бензина, которые просачивались из моторно-трансмиссионного отделения.

А от прямого попадания американские машины на службе у эсэсовцев просто разваливались. Вспыхивал бензин, детонировала боеукладка танков. На «Шерманах» последних модификаций боезапас 75-миллиметрового орудия размещался в горизонтальных боеукладках по бортам корпуса. Снаружи на борта, там, где стояли снаряды, наваривались дополнительные броневые плиты толщиной двадцать пять миллиметров. Боеукладка была «мокрой»: в промежутки между гнездами снарядов заливалась вода, смешанная с антифризом и ингибитором коррозии. Но даже это новшество не могло спасти от сокрушительных ударов советских сверхмощных гаубиц. Слишком уж хлипкими оказались американские танки по сравнению с бронированными монстрами Сталина.

Огромные «атомные самоходки» выскочили из клубов дыма и мерзлой пыли. Теперь немецкие «Монстры» с осадными 615-миллиметровыми мортирами оказались на дистанции прямого выстрела.

– Командир, он у меня в прицеле! – выкрикнул Андрей Лемур.

– Наблюдаю, – спокойно подтвердил Александр Козырев. – Дистанция – тысяча двести метров, три тысячных вправо. Огонь серией из пяти бронебойных сплошных снарядов.

– Понял, командир, – кивнул башнер-наводчик.

На таком расстоянии по танку противника из 85-миллиметровой башенной пушки «Д-5Т-бис» попасть довольно сложно. Но, как говорится, «мимо слона не промажешь»! Немецкий «Монстр» в полторы тысячи тонн весом был огромен. Серия из пяти сплошных бронебойных снарядов рассыпалась искрами рикошетов по броне чудовищной самоходки.

Но – не все. Пара снарядов все же пробила относительно тонкие бронелисты боевой рубки «Монстра». Защита гитлеровской самоходки по определению не могла быть сильной – слишком много металла потребовалось. Так что и 85-миллиметровые снаряды могли нанести некоторый ущерб.

– Коля, целься по правой гусенице. Дистанция – тысяча. Огонь – по готовности!

Гусениц у немецкого монстра было четыре, по две с каждого борта. Но это не меняло положения дела. Попадание 100-килограммового осколочно-фугасного снаряда разворотило массивные гусеничные ленты и разбило катки. Ходовая часть «Монстров» унаследовала особенности конструкции всех других немецких танков – у них было переднее, а не заднее, как у русских, расположение ведущих катков. Так что удар наполовину обездвижил исчадие немецких оружейников. «Монстр» пытался сдать назад на уцелевших гусеницах. Но вес в полторы тонны был чересчур велик для разбитой ходовой.

– «Механ», обойди эту гадину слева! – скомандовал Козырев.

– Понял, командир.

Гигантская самоходка резко развернулась, рядом с ней взметнулись фонтаны разрывов. Немецкий «Монстр» огрызался огнем 75-миллиметровой пушки, которая была установлена в башне «Пантеры». Несколько снарядов уже отрикошетило от наклонной лобовой брони «ИСУ-280АТ».

– Лемур, долбани ему в башню! Удаление восемьсот, четыре тысячных вправо, – скомандовал гвардии капитан Козырев.

– С превеликим удовольствием… – наводчик развернул башню по указаниям командира и ударил бронебойным.

Толщина борта башни «Пантеры» составляла всего лишь сорок пять миллиметров. Для советского бронебойного 85-миллиметрового снаряда эта преграда была не слишком серьезной. После первого же выстрела вражеская пушка смолкла.

– Слева шесть тысячных, дистанция девятьсот – транспортер боеприпасов. Осколочно-фугасными, серией из трех – огонь!

– Цель вижу. Выстрел!