Танковое жало

– Расскажу тебе, откуда у меня эта штука и для чего храню. Значок был на фуражке моего первого пленного. Мы смогли сломить сопротивление немецкой роты, окружили немцев и взяли в плен. Их командир признал нашу победу, сдал оружие, встал на колени, умоляя о том, чтобы мы сохранили ему жизнь. Я и не собирался его казнить, пускай этим занимается военный суд. Я солдат, а не судья. Да и знаешь, мне было так неловко, я ведь видел в нем человека, а не нациста, убийцу, нелюдя. Он стоял передо мной на коленях, он был старше меня лет на десять, и так было стыдно, он, взрослый мужчина, офицер и так унижается. Я просто махнул ему рукой, чтобы он встал, приказал накормить пленных и развернулся, чтобы дальше заниматься своими бойцами. А он, оказывается, все это время держал в рукаве гранату, запустил ее мне прямо под ноги. Подло, со спины, гнусно! – Майор замолчал, пальцы его сжимали металлическую фигурку до красных отметин на коже. – Граната не разорвалась, произошла осечка. И я тогда понял: нельзя видеть в них людей, нельзя. Фашисты пропитаны ненавистью ко всем людям. И оттого они сами превратились в чудовищ, просто в обличье человека. Но это маска, а под нею грязь и низость. И как бойцы Красной армии мы должны всегда бороться против фашистов, даже если по-человечески нам этого не хочется.

Джахеев вытащил кисет, скрутил «козью ножку» и затянулся едким дымом.

– Я к тому веду, что зря ты Кротова с его батарей не хочешь взять на операцию. «Каменные клещи» требуют отчаяния самоубийцы, того, кому нечего терять. И Кротов именно такой, мы с Егором вместе служим второй год. Ничего не боится парень, поэтому голова у него всегда работает, даже в самых лютых боях. Он ни разу назад не повернул перед фашистом, таких же себе артиллеристов набрал – бедовых, отчаянных. Они, конечно, не разведчики, подготовки для этого нет. Да в каменных клещах тебе не разведка нужна, а штурмовики, бойцы. В ловушке фрицы в зверей превратятся, и сражаться с ними должны такие же звери, без жалости и страха. Понимаешь? Твоя работа как разведчика будет загнать фашистов в тиски, а Кротов их уничтожит. И рука у него при этом не дрогнет. Я за Егора прошу не потому, что он мой боевой товарищ, не потому, что понимаю его желание отомстить. А потому что знаю как командир, что Кротов – именно тот, кто тебе нужен в этой операции. Поверь мне, я за годы войны и командования воинским подразделением уже немного смыслю. На смерть должен идти тот, кто ее не боится, только так костлявую можно победить.

Шубин внимательно слушал каждое слово майора, понимая, что тот прав. Он на основе своего опыта вдруг взял и разложил по полочкам все то, о чем думал разведчик. Потому капитан кивнул:

– Хорошо, я с вашими словами согласен. Мне нужны бесстрашные бойцы, и чтобы они умели обращаться с малой артиллерией. Егор Кротов для такой задачи подходит.

Майор поднялся с места и крепко пожал разведчику руку:

– Хорошо, что ты меня понял, капитан. Давай сделаем так: ты отдохни хотя бы пару часов, а я в четыре ночи разбужу тебя. Отправим так же на грузовике до линии фронта, той же лесной дорогой, что и в первую твою вылазку. Я пока с Егором поговорю, дам ему подробный инструктаж, чтобы он понял, какой результат от него ждут.

– Договорились. Спасибо, действительно, надо хоть немного набраться сил перед операцией, – снова согласился Глеб со старшим товарищем.

И вдруг спросил майора, глядя на его красные глаза с черными кругами и набрякшими веками:

– Товарищ командир, вы когда, вообще, спите? Совсем не даете себе отдыха. Не помните, когда ели, так и угробить себя можно.

Тот задумался и вдруг удивленно заметил:

– Не помню, точно, и не вспомню, когда я спал. Дня два назад, кажется. Как вы вернетесь от фашистов все целые, живые, так устрою себе отсыпной день.

– Обещаю вам, что все пройдет по плану. Вы можете не волноваться, – успокоил майора Шубин.

На этом они на время распрощались: Джахеев отправился дальше по темным улицам поселка организовывать разведывательную операцию; Шубин же дошел до казармы, сгреб вещмешок с немецкой формой, сунул за пазуху свежеизготовленный фальсификат да так и уснул почти мгновенно, едва вытянулся на соломенном настиле.

Глава 7

Ему приснилось, что он идет с Баро на руках под холодным дождем, прижимает к себе мальчика, пытаясь уберечь от свинцовых ледяных капель. Глеб открыл глаза, оттого что на его лицо и вправду упало несколько капель холодной влаги. Рядом стоял Егор Кротов, укутанный с головы до ног в блестящую от сырости плащ-палатку:

– Товарищ капитан, пора. Выдвигаемся, машина ждет.

– Конечно, иду!

Шубин натянул форму немецкого фельдфебеля, проверил, на месте ли нож и граната – единственное оружие, которое он взял с собой. Фальшивый приказ сунул глубоко за пазуху, оглянулся в темноту казармы, где на все лады дышали, храпели и стонали во сне советские бойцы, в том числе и его товарищи. Мысленно попрощался с каждым и шагнул наружу прямо под ледяную морось, что лилась с черного неба. Его подхватил под руку Егор: