Танковое жало

Остаток пути они обсуждали каждую деталь предстоящей операции: как расположить орудие, каким образом уничтожить технику в кратчайшие сроки, не давая немцам опомниться, в какой момент Шубин присоединится к группе. Остальные артиллеристы внимательно слушали обсуждения, никто не проронил и слова. Каждый из них понимал, что впереди ждет опасный отрезок пути – им предстоит пройти пешком прямо под носом у врага с тяжелым оборудованием за плечами. Поэтому, когда машина остановилась, Глеб вдруг неожиданно для себя попросил:

– Егор, береги людей. Помните о живых, а не о мертвых.

Но лейтенант промолчал в ответ, его бойцы по тихому приказу спешились вниз. Они укутали в брезент части артиллерийской установки, и Шубин снова оказался под холодным дождем безо всякой накидки.

Водитель предложил разведчику:

– Пересаживайтесь в кабину, чтобы не замочиться. Могу еще проехать два километра в северном направлении, здесь дорога через лес не охраняется почти до самой границы.

– Давайте, так будет лучше, – согласился Шубин, который торопился оказаться у дороги на Шепетовку как можно раньше. В голове уже был план, как проехать побыстрее все охранные посты, что вели через мост к деревне.

Водитель нажал на газ, и его грузовик набрал скорость, даже несмотря на жидкую грязь под колесами. В кузове больше не было тяжелого груза из людей, поэтому трехтонка легко карабкалась по скользкой тропке между деревьев.

Через десять минут грузовик остановился, из кабины выбрался немецкий фельдфебель Юрген Кох и по-русски поблагодарил:

– Спасибо, возвращайтесь. – А сам зашагал между деревьев в сторону широкой полосы грунтовой дороги, что соединяла все деревни в округе. На его удачу, дождь почти прекратился, осталась висеть лишь серая влажная хмарь. Разведчик поспешил к дороге, вслушиваясь в звуки вокруг. Ему нужна была машина, небольшая, лучше с оборудованием, где из сопровождения только пара охранников и шофер, чтобы организовать себе транспорт. Одинокий фельдфебель, слоняющийся без дела по дорогам на своих двоих, выглядит подозрительно, а вот за рулем грузовика, набитого техникой, он ничем не выделяется из потока отступающей нацистской армии.

Оказавшись у дороги, Глеб вцепился двумя руками в большой ствол, который срезала случайная мина. Скользкие сучки больно впились в руки, все тело напряглось от тяжелых усилий – капитан вытолкал на дорогу кривой ствол с шапкой из веток. Он расположил дерево прямо поперек полосы, так, чтобы со стороны казалось, что оно случайно рухнуло на дорогу под порывом ветра. Устроив преграду, разведчик нашел укромное место на высоте – в полуметре от земли три дерева почти у обочины сплели свои ветки в некое подобие площадки, куда и вскарабкался Шубин. Теперь осталось ждать, когда появится подходящий транспорт.

В укрытии пришлось провести больше двух часов, два грузовика, что проехали по дороге, оказались полны солдат. По приказу офицера они тут же вывалились из кузова и с легкостью отволокли преграду к обочине. Каждый раз капитану приходилось возвращать тяжелый ствол обратно. Наконец из-за поворота показался старенький, скрипящий на ходу грузовик «Мерседес-Бенц G3a». Древняя полуторка, казалось, сейчас развалится от усилий, в ее кузове не виднелись каски или спины людей, лишь гора груза, небрежно накрытая брезентом. При виде дерева полуторатонка завихляла из стороны в сторону, пассажир в кабине закричал:

– Стой, стой, тормози!

Неопытный водитель не успел отреагировать, поспешно дернул руль, и грузовик съехал с дороги прямо в кусты и остановился у деревьев, на которых затаился Шубин. Водитель выскочил из машины, худосочный конопатый юнец лет восемнадцати. Он с размаху пнул колесо потрепанного грузовика:

– Чертова колымага, старая рухлядь, развалина!

Следом за ним из кабины со стороны пассажирского места спрыгнул на землю такой же парнишка, чуть ниже ростом, но с крепким телосложением. Он с кулаками накинулся на водителя, влепил тому с размаху затрещину:

– Идиот, ты чуть не убил нас. Ты что, не заметил дерево, ты что, уснул? Мы едва остались живы! Ты дурак, идиот, безрукий увалень!

– Это все эта развалина, дали машину, в которой ничего не работает, – завизжал в ответ юнец, прижимая ладонь к вспухшей от удара щеке. – Я жал на тормоз, я видел! Он не работает! Это чертова машина, этот чертов груз, мы не можем ехать так дальше.

– Правильно. – Перебранка разгоралась все сильнее. – Бросим все здесь и пойдем пешком по дороге, чтобы потом оказаться в гестапо за саботаж. Просто признай, что ты не умеешь водить машину!