Танцор меча

– Нет. С чего бы это? Мы с Разящим давно вместе и привыкли заботиться друг о друге, – я пожал плечами. – Не имеет значения, сколько человек знают его имя.

Она поежилась.

– На Юге все… другое. Не такое, как на Севере.

– Точно, – согласился я, обдумывая ее слова. – Но если таким образом ты хотела доказать мне, что ты танцор меча, получилось не слишком убедительно.

Ее глаза вспыхнули.

– Если мы когда-нибудь встретимся в круге, за меня скажет мой танец.

Я кинул на нее резкий взгляд, вспомнив о сне. Я снова смотрел на женщину, закутанную в бурнус, женщину, которая была бы украшением гарема любого танзира, и думал, что она острая как клинок, и гораздо более опасная чем отточенная сталь. Но она танцор меча? Я сомневался. Сомневался, потому что не хотел верить в это.

Дел нахмурилась.

– Тигр… я кажется чувствую ветерок? – она скинула с головы капюшон.

– Тигр…

Лошади остановились рядом, мордами к Югу. Я повернулся в седле, рассматривая небо в той стороне, откуда мы приехали, и увидел, что оно стало черно-серебристым. Значит ветер поднимал песок.

За нашими спинами бушевала буря, поглощая все на своем пути. Даже жару. Очень своеобразное ощущение, чувствовать, как жар вытягивается из воздуха. На концах волос пощелкивают искры, кожу пощипывает, а во рту становится сухо, очень сухо. Когда в пустыне холодно, холодеет и ваша кровь, но не от низкой температуры, а от страха, даже если вы очень смелый человек.

– Тигр…

– Это самум, – хрипло сказал я, пытаясь сдержать закрутившегося жеребца. – Мы всего в двух милях от оазиса. Там в скалах можно спрятаться. Дел… скачи во весь опор.

Она так и сделала. Я успел кинуть взгляд на серого, когда Дел проскакала мимо меня. Мерин прижал уши и прикрыл глаза, чувствуя приближение бури. Ни одна лошадь не любит скакать мордой на ветер, особенно лошадь, рожденная в пустыне. Я оценил умение Дел ездить верхом – мало кому удавалось хотя бы ненадолго обогнать моего жеребца. Наши следы четко отпечатались в песке и Дел скакала по ним, не обращая внимания на поднявшийся ветер.

До ужаса страшно ехать прямо в смертоносный самум. Все ваши инстинкты требуют от вас развернуться и мчаться в противоположном направлении, подальше от этого кошмара. Мне еще никогда не приходилось направляться к центру самума и новое ощущение мне сразу не понравилось. Я весь взмок, а в горле стоял комок, и не только мне было невесело: по шее жеребца стекали струйки пота, я слышал надрывное дыхание гнедого. Он споткнулся, но выпрямился и одним прыжком обогнал серого.

– Быстрее, – закричал я Дел.

Она низко пригнулась к шее лошади, руки толкали повод в такт скачкам. Ее красный капюшон развевался и хлопал за спиной как и мой, золотые кисточки сверкали в странном янтарно-зеленом свете. Все остальное стало серо-коричневым, и на секунду мир застыл, как меч палача перед ударом. И если этот меч опустится, он упадет так быстро, что удара мы не увидим.

Подул холодный ветер. Мои глаза наполнились слезами, а рот песком. Губы растрескались и кровоточили. Жеребец шатался и в ужасе храпел, борясь с демонами ветра. Я услышал как закричала Дел и повернулся в седле как раз в тот момент, когда ее серый в полной панике начал вставать на дыбы. Она старалась его успокоить, но мерин уже ничего не воспринимал. Задержка могла нас погубить.

Я развернул жеребца и подъехал к Дел. Пока я добирался до нее, она соскочила на землю, пытаясь справиться с серым. Он покрылся пеной, хрипел и вставал на дыбы. Я испугался, что он затопчет ее, и крикнул ей, чтобы она отпустила лошадь.

Дел что-то прокричала в ответ, но мир уже стал коричневым, зеленым, серым, а в глазах была только боль.

– Дел! Дел!

– Я тебя не вижу! – ее крик отнесло ветром и закружило потоками беснующегося воздуха. – Тигр, я ничего не вижу!

Я соскочил с жеребца и похлопал его по левому плечу. Гнедой хорошо знал, что от него требовалось. Он опустился на колени, на брюхо, а потом лег на левый бок. Он лежал спокойно, закрыв глаза, уткнув затылок в песок и ждал моего сигнала, чтобы подняться. Я уцепился за повод, опустился рядом с ним на колени и позвал Дел.

– Где ты? – откликнулась она.

– Иди на мой голос, – я кричал и кричал, пока она не добралась до меня. Я увидел как из песка появилась смутная тень и вытянутые руки впереди. Я схватил ее за руку и прижал к себе, укладывая ее рядом с гнедым. Его тело должно было частично защитить нас от бури, но если самум затянется, нас могло занести и оглушить до потери сознания.

Дел жадно хватала ртом воздух.

– Я потеряла лошадь, – прохрипела она, – Тигр.

– Брось, – моя ладонь лежала на шелковистых волосах, не позволяя Дел поднять голову. – Лежи спокойно, свернись и прижмись к лошади. И лучше не пытайся отползти от меня, – я обнял ее одной рукой и прижал к себе (наконец-то), радуясь, что на то была веская причина.

– У меня нож и меч, – глухо сообщила Дел. – Если ты собрался распускать руки, лучше выброси это из головы.