Танцовщица Гора

На самом деле это не било ни вином, ни алкогольным напитком вообще. Его только называют «рабское вино», подозреваю для забавы владельцев. А еще оно необыкновенно горькое. Считается, что достаточно одного глотка этой отвратительной субстанции, для достижения постоянного ожидаемого эффекта, по крайней мере пока не будет выпито противоядие. Однако, несмотря на эту уверенность, или возможно в силу сложившихся традиций, оставшихся с прежних времен, когда использовались не столь надежные «рабские вина», дозы этой гадости продолжают периодически давать рабыням, обычно по несколько раз в год. Некоторые девушки, довольно цинично, как мне кажется, полагают, что владельцы дают это им чаще, чем это необходимо только потому, что им нравится наблюдать за тем, как рабыни страдают, глотая это ужасное на вкус вещество. Как бы то ни было, но лично я нахожу эту причину, маловероятной. Есть более дешевые и более доступные способы для этого, чем рабское вино.

— Хорошо, — кивнула Ина. — Тогда не о чем волноваться.

Я удивленно посмотрела на нее. Что же такого могло произойти со мной, в противном случае, если теперь мне было «не о чем волноваться»?

— У тебя был бы повод волноваться, — пояснила Ина, заметив мой немой вопрос, — если бы они решили сделать тебя племенной рабыней. Теперь тебе для этого должны дать выпить противоядие.

Я в оцепенении кивнула головой.

— Мне рассказывали, что оно довольно приятно на вкус, — добавила Ина.

Я с ужасом уставилась на нее.

— Правда-правда, — кивнула девушка.

Рабское вино занимает весьма значимое место в рабовладельческой культуре Гора. Размножением рабынь, как и любого другого вида домашних животных, и даже более того, как особо ценных животных, держится под тщательным контролем. Таким образом, как рабыню меня моги оплодотворять и скрещивать когда и с кем мой хозяин мог бы счесть целесообразным. Все, то же самое, как и с селекцией и разведением других животных.

Я немного приподняла голову, выглядывая через плечо Ины.

Мужчины снаружи становились все более нетерпеливыми. Кажется кубки стучали уже почти по всем столам. Мужчин выражавших свое нетерпение криком стало куда больше.

Если рабыня выбрана для размножения, то в клетки или стойло для спаривание ее обычно ведут в рабском капюшоне. Отобранный для осеменения самец появляется там позже, и тоже с закрытым лицом. Таким способом устраняется всяческая личностная и родительская привязанность. Женщина не должна там знать того, в чьих руках она лежит и жалобно стонет, ибо цель данного процесса, не в том, чтобы она влюбилась, а в том, чтобы она забеременела. И в соответствии с предписанной анонимностью спаривания, раб и рабыня не имеют права говорить друг с другом. Их могут даже убить, если они осмелятся на это. Их спаривание осуществляется прилюдно, в том смысле, что при акте присутствует владелец или обычно, владельцы, а иногда и другие свидетели по официальной надобности или нет, чтобы сделать какие-либо необходимые платежи или определения.

Судя по поднявшемуся снаружи гомону, еще немного и мужчины в зале, могут стать неуправляемыми.

— Не бойся, — постаралась успокоить меня Ина.

— Какие они мужчины? — всхлипнув, спросил я Ину.

— Они великолепные, и они наши владельцы, — ответила она.

— Я не это имела в виду, — возразила я.

— А что же Ты имела в виду? — удивилась девушка.

— На что это будет похоже? — спросила я, покраснев. — Они сделают мне больно?

— Возможно, некоторые из них могут причинить тебе боль, — сказала Ина. — И я полагаю, что любой из них иногда будет причинять тебе боль. Но Ты же должна ожидать этого. Ведь Ты — всего лишь рабыня.

— Я не это имела в виду, — вздохнула я.

В конце концов, мне не надо было напоминать, кто я, и что я. Я знала, что должна стремиться к тому, чтобы владельцы были мною полностью довольны. Для меня не было секретом, что за обратное меня подвергнут наказанию. Я знала, что могла быть, и, скорее всего, буду, наказана за минимальное нарушение дисциплины, за наименьшее несовершенство моего служения или за самое незначительное неудовольствие любого из мужчин. Мне уже не надо было объяснять, что, поскольку я рабыня, то моему хозяину даже не нужна какая-либо причины для моего наказания. Он мог наказать меня и без всякой причины вообще, просто, если могло случиться так, что ему захотелось это сделать, или, скажем, пришло в голову, что не мешало бы сделать так.

— Так что же Ты имеешь в виду? — уточнила Ина.

— Тащите сюда эту девственницу! — заорал кто-то из мужчин.

— Пусть приведут эту белошелковку, — поддержал его другой. — Дайте нам поглядеть на нее!

— Я имею в виду, будет ли мне больно сегодня! — простонала я.

— Так ты имела в виду, что будет, когда они вскроют тебя? — наконец поняла моя подруга.

— Да! — закивала я головой.

— Скорее всего, нет, — успокоила она меня. — Ну, может, потом немного будет саднить.

— Понятно, — вздохнула я.

— Ох, — улыбнулся Ина.

— Ты, правда, так думаешь, это не страшно, да? На что это будет похоже? — спросила я, опустив голову.

— Ты глупая девственница, — рассмеялась девушка. — Ты что, правда, не знаешь?

— Нет, — призналась я.