Танцовщица Гора

Группа, в которой теперь содержалась я, состояла, как и прежде из десяти девушек. Однако, из того каравана, что покинул дома в клетке установленной в кузове фургона, нас осталось семеро, три девушки были новыми, причем все они были местными уроженками. Кстати, Глория и Кларисса, так же как я сама, то есть все землянки из начального каравана, пока оставались с этой группой.

Что интересно, мы до сих пор не знали, кем был тот оптовик, что владел нами в данный момент. Едва земля показалась на горизонте, и к нам снова применили те же строгие меры безопасности, что и в первый день нашей транспортировки. Нас снова в том же порядке сковали караванной цепью, наручники держали наши руки за спиной, рты заткнули кляпами, а головы закрыли тяжелыми непрозрачными капюшонами застегнутыми пряжкой на затылке. Все это с нас сняли лишь тогда, когда мы оказались в клетках временного лагеря работорговца. Только этим утром нас, уже скорее как обычных рабынь, запихнули в рабский фургон, ограничившись лишь ножными кандалами, надетыми на центральный брус. Думаю, нет нужды объяснять, как все мы были рады этой необычной мягкости в обращении, впрочем, при оставшейся не менее эффективной безопасности нашего хранения.

Насколько я поняла, в данный момент нас везли для передачи одному или нескольким розничным работорговцам.

— Смотрите! — вдруг воскликнула одна из девушек. — Как здесь много сгоревших зданий!

Это действительно было так. Казалось, что здания всего этого района, или, по крайней мере, этой улицы сгорели в гигантском пожаре. Причем, судя по всему, это имело место довольно давно. Возможно, со времени пожара прошли недели, если не месяцы. Действительно иногда, в разных местах, попадались здания, от которых остались только полуобрушенные почерневшие стены, без какого-либо внутреннего содержания. Похоже, обгоревшие внутренние конструкции и перекрытия, были разобраны и вывезены. В пользу этой идеи говорили встречающиеся то тут, то там, огромные кучи обугленной древесины и обломков кирпичей, по-видимому, ожидая транспорта для вывоза за стены города. Во многих местах виднелись палатки и наскоро возведенные времянки, зачастую немногим больше чем лачуги собранные из того, что попалось под руку. Но уже было немало и постоянных строений, с подвалами и установленными на фундаменте основательными каменными стенами. Похоже, город потихоньку отстраивался заново.

— Уверена, что это — Брундизиум, — заявила та самая девушка, которая заговорила первой. — Я точно знаю, что в Брундизиуме пять месяцев назад случился большой пожар.

— А Ты подзови кого-нибудь, — предложила другая девушка. — И спроси.

— Только не я, — сразу пошла на попятный первая. — Тоже мне, нашла дуру. Вот сама подзывай и спрашивай.

— Кларисса, — позвала одна из гореанских девушек. — Спроси Ты.

Не думаю, она собиралась подставить Клариссу под наказание. В конце концов, та была любимицей охранников. Мы все, по крайней мере, те из нас, кто знали ее по прежнему дому, несколько ревновали к ней, полагаю, именно из-за ее популярности среди мужчин. Подозреваю, всем нам было жаль, что мы не были столь же желанны, как она. Ей гораздо чаще, чем нам перепадали конфетки. Правда, я тешила себя надеждой, что не надень они на меня железного пояса, и, возможно, я была бы не менее, если не более популярной. И даже наверняка заслужила бы конфетку, или даже две. Я была уверена, что, стоило мне только захотеть, и я доставила бы мужчине такое же удовольствие как и она! И думаю, получила бы сама ничуть не меньшее. Безусловно, я быстро заверила себя, успокаивая тот клочок достоинства холодной земной женщины, все еще остававшийся во мне все это время, что мне просто не оставят никакого выбора в данном вопросе. В конце концов, меня могут выпороть плетью, или ужасно наказать каким-либо иным способом, или даже убить, если мужчины останутся мной недовольны. И, конечно, для меня не было секретом, что охранники очень интересовались мной. Не раз они исследовали и проверяли надежность того металлического устройства, которое было на меня надето и всякий раз, к их явному гневу и разочарованию, убеждались непреклонности и эффективности.

— Пусть Глория позовет, — предложила одна из гореанок, видя, что Кларисса не горит желанием высовываться.

— Нет уж! — тут же отказалась от такой чести Глория.

— Тогда Ты, Дорин, — предложила мне гореанская девушка по имени Ха.

— Нет, нет, ни за что, — запротестовала я, не имея ни малейшего желания, чтобы возница или охранник услышал, как я зову кого бы то ни было, отлично понимая, что это могло закончиться жестокой поркой не далее как сегодня вечером.

— Земные самки уртов, — зло прошипела другая гореанка.

— А может, Ты сама это сделаешь, — осадила ее Глория, несказанно обрадовав меня.

Глория была крупнее меня, и вполне смогла бы противостоять гореанке, которая также отличалась высоким ростом. Я была значительно меньше гореанской девушки, и, честно говоря, побаивалась спорить с ней.