Танцовщица Гора

Я подняла голову и пораженно уставилась на него. Откуда он мог узнать это?

— Для проницательного глаза, — улыбнулся мой хозяин, — это было очевидно. Об этом кричали все твои последующие движения, и вполне заметные для меня мимолетные выражения лица, хотя для других это, конечно, могло быть слишком тонкой вещью. А еще, я заметил, твою радость от того, что решила, что тебе удалось спрятать реальную глубину и крайнюю необходимость удовлетворения твои потребностей.

Теперь я смотрела на него уже с ужасом.

— Мы же не собираемся иметь никаких тайн друг от друга, не так ли? — осведомился Хендоу.

— Нет, Господин! — быстро отозвалась я, напуганная его тоном.

Мне уже стало ясно, что перед ним я была голой не только телом, но и мыслями и сердцем. Перед этим мужчиной я чувствовала себя полностью обнаженной, так, как только рабыня может чувствовать себя перед своим господином.

— Только не надо так пугаться, — постарался успокоить меня он.

Но меня охватила неудержимая дрожь. И виной тому, честно говоря, был не только страх, что все глубже проникал в меня, но и его прикосновение, которого я не могла забыть.

— Ты — являешься тем видом женщины, которая попав в руки мужчины, становится полной жизни, великолепной и совершенно беспомощной, — добавил Хендоу.

Я тоненько всхлипнула, и заплакала. На щеках пролегли мокрые дорожки. Перед ним я была всего лишь голой рабыней, носившей его ошейник.

— Как Ты думаешь, тебе понравится Брундизиум? — спросил мужчина.

— Я думаю что да, Господин, — пробормотала я глотая слезы.

То, что Брундизиум был одним из самых больших и самых оживленных портов этого мира, я уже поняла. Это была своего рода коммерческая столица этого мира. Я не забыла, как сидя в рабском фургоне и выглядывая наружу через щель под тентом, некоторые из девушек отчаянно надеялись, быть проданными и остаться именно здесь. Они страстно мечтали о том, чтобы носить свои ошейники в этом месте. Как ни странно, но именно мне, варварке проданной и купленной в Рынке Семриса, повезло вернуться в Брундизиум. Полагаю, многие из моих сестер по цепи, узнай они об этом, завидовали бы мне моей удаче. Я и сама была несказанно рада тому, что оказалась здесь. Помимо всего прочего, этот город показался мне красочным и волнующим мое воображение. Для того, чтобы утверждать это, мне вполне хватило того, что я успела увидеть в щель между тентом и бортом фургона. Безусловно, по крайней мере, один район, через который нас провезли в фургоне, все еще был черным от пожара случившегося здесь несколько месяцев назад, по рассказам других рабынь в месяц Се-Кара. Само собой, у меня врятли получится наслаждаться красотами этого города, если мне никогда не разрешат покидать окрестности таверны. По крайней мере пока, такого разрешения мне никто давать не торопился. Однако я тешила себя надеждой, что рано или поздно, я могла бы, как и несколько других девушек, уже имевших такое разрешение, в конечном счете, получить такую прекрасную свободу. В этом вопросе, разумеется, рабовладельцы рискуют немногим, если вообще чем-то рискуют. На их девушках надеты ошейники и выжжены клейма, таким образом, ни у кого и никогда не возникнет вопроса относительно того, кто они и кому принадлежат. Кроме того, в Брундизиуме, как и в большинстве гореанских городов, кейджерам обоего пола не позволены покидать городские ворота, если только их не сопровождает свободный человек. В своих прогулках по городу, конечно, девушки иногда носят на своих туниках рекламу заведения своего владельца.

— Тебе понравилась поездка сюда? — поинтересовался Хендоу.

— О, да. Господин был настолько добр, что предоставил нам одеяла, — ответила я.