Танцовщица и султан (СИ)

Почувствовав чье-то прикосновение, я вздрогнула и едва удержалась, чтобы не вскочить. Оказывается, я так погрузилась в размышления о бытие нашем бренном, что не заметила появления «хозяина». Это ж надо умудриться.

Он с ухмылкой перебрал в руках жемчужную нить, удавкой висящей у меня на шее.

— Украшение должно сиять. — Улыбнулся он, хотя скорее оскалился.

О да, пикап-мастер. Назвать девушку вещью, хоть дорогой и красивой — прекрасный комплимент, лучше не придумаешь.

Я сглотнула вязкий комок, застрявший в горле, силясь не поморщиться от омерзения и не зажаться в самый дальний угол. На те слова, естественно, я ничего не отвечала, только отводила глаза. Небось, из-за этого подумал, что я скромница, вот только если я посмотрю а него — боюсь, не выдержу и не по женски ударю кулаком в эту наглую рожу. Он, тем временем, не спускал с меня испытующего взгляда, словно ища ответ на какой-то вопрос, а потом накрутил жемчужную нить на кулак, будто вознамерившись задушить, а другой рукой грубо схватил за подбородок, заставив поднять глаза.

— И что же связывает мою новую рабыню с первым советником султана? — Обманчиво сладко поинтересовался он, и этот тон профессионального маньяка пугал меня до дрожи, — Вряд ли он стал бы так распаляться только из-за красивого личика.

«Красивое личико» едва удерживалось от того, чтобы плюнуть в личико не столь красивое со всей злобой, на которую способно.

— Отвечай. — Холодно приказал он, не сводя с меня глаз, и грубые пальцы на подбородке так сильно впились в кожу, что ответ мой был не без змеиного шипения:

— Не понимаю, о чем вы… господин.

С секунду смотрел так же испытующе, а затем, наконец отпустил, усмехнувшись:

— Посмотрим. В любом случае, деньги, что я за тебя отдал, ты отработаешь мне сполна.

Как меня не стошнило от этих слов — понятия не имею.

Пока он не отодвинулся, вальяжно расположившись на сидении — я, кажется, даже не дышала. С первого взгляда, с полуслова этот человек стал мне омерзителен, и я, получив возможность нормально рассмотреть его, не до конца понимала, почему. То есть, конечно, он отобрал у меня надежду и свободу, но я уже отношусь к нему так, как будто он серийный убийца, хотя впервые вижу. Выглядел он как богатенький сынок обыкновенный: лет тридцати на вид, высокий, полноватый, кареглазый, с капризно оттопыренной нижней губой, придававшей его в общем-то строгому лицу немного детское выражение. Явно не без комплекса «я должен быть круче всех». Видала таких, не раз, обычно это слабые люди. Но этого я почему-то боюсь до одури.

Весь путь, а это примерно минут пятнадцать, он лишь изредка бросал на меня взгляды — то задумчивые, то похотливые, то полные ненависти — скорее всего, все к тому же султанскому советнику, с которым он упорно пытается меня связать. Хочет найти слабое место?

И чем же ему так насолил Ингард? Хотя это я вряд ли узнаю.

Карета остановилась.

* * *

Особняк, представший перед глазами, был прекрасен. Не дворец (хотя это, скорее всего, не единственный дом моего «хозяина», раз уж так сорит деньгами), но явно недешев. Тот, что я арендовала у купца Карима — в разы беднее. Из белого камня, огороженный каменной стеной, увитой плющом, с высокими колоннами, довольно большими окнами, увитый цветами и пышными деревьями, располагающий необъятной территорией. В общем, любоваться бы и любоваться, если бы не сама ситуация. Тут не до эстетики.

Сопровождаемая охраной (ну прямо королева) и наконец покинутая господином, я шла по саду, любуясь фонтанами, цветами, причудливыми фигурами из кустов и цветов, цветочными лианами, обвивающими все вокруг, яркими мозаичными дорожками, изумрудно-зеленым газоном. Правда, мельком. Всюду сновали слуги: охранники, нечто среднеполое, то бишь женоподобные мужчины в полуженских одеждах (может, евнухи? Не дай Бог, конечно…) и девушки с покрытыми головами и лицами. Все старательно не замечали нас — видимо, тут так заведено.

Потом, достигнув здания с его приятной после жары прохладой, мы долго скитались по однообразным полутемным коридорам, пока не дошли до женской половины особняка, где у высоких, жутких кованых створчатых дверей меня уже ждала тахри — так, оказывается, называют этих надзирательниц в смешных шапочках.

Смерив меня оценивающим взглядом, эта невысокая хрупкая востроглазая женщина насмешливо приподняла бровь.

— Только появилась в гареме — а уже чистенькая, в красивом платье да в жемчугах… — с какой-то трудноопределяемой интонацией заметила она, — Ступай за мной.

Стоявшая у дверей стража открыла нам путь, а я послушно последовала за тахри. Побуду пока пай-девочкой.

Взору открылась огромная комната размером с трехкомнатную квартиру. Я уже видела подобную, в султанском гареме. Здесь было множество девушек, чьи фигуры угадывались сквозь полупрозрачные ткани «ширм», а разговоры слышались еще издалека.