Танцовщица и султан (СИ)

Весь день я вежливо улыбалась и разговаривала как пособие по этикету, аж самой тошно. Но эффект возымело: тахри, евнухи и некоторые девушки оказались падки на мягкую лесть. Зато к вечеру я вымоталась так, что уснула, едва голова коснулась подушки. Ни на бессмысленные жалобы на судьбу, ни на самокопания не осталось сил.

На следующий день — сначала занятия со всеми (такие же, как и были), потом — капитальная уборка дворца (участвовали все рабыни, беготня по кухне в роли «принеси-подай», ну а после того, как дегустатор проверил все блюда, приготовленные султану на ужин, их понадобилось отнести в покои. И кого, как вы думаете, выбрали из пятнадцати девушек-служанок? Правильно, меня — отличившуюся наименьшим энтузиазмом. Везет, как утопленнику.

Разглядывая шикарные блюда уже который день питающаяся только пресными жидкими кашами и супами я истекала слюнками ис горькими вздохами поглядывала на тарелочку со сладостями. К сожалению, в этом мире я привыкла, что могу позволить себе маленькие капризы, чем и пользовалась — как только не разнесло во все четыре стороны. А тут вот так. В общем, жизнь — боль, все — тлен…

В последний раз вздохнув над сладостями, я мысленно перекрестилась и, дождавшись, когда стража оповестит султана коротким стуком и еще более короткого «войдите», я потопала внутрь с таким видом, что сошла бы за иллюстрацию Геракла, спускающегося в Аид, чтобы приручить Цербера.

Высокая крепкая фигура султана вырисовывалась на фоне окна, за которым царствовал кроваво-алый закат; по тому, как сложены за спиной сжатые в кулаки руки повелителя, как хмур и тяжел его взгляд, обращенный куда-то вдаль, было понятно, что он напряжен. В тоже время он был болезненно бледен, выглядел донельзя усталым, а под глазами залегли тени. Слышала со слов девушек, там что-то случилось, он вечером сорвался с места и куда-то в срочном порядке ускакал, а вернулся уже под утро. М-да, веселенькая работенка.

От такого зрелища я незаметно растеряла весь апломб: мне стало то ли страшно, то ли… жаль его? Тьфу-тьфу-тьфу, Боже упаси. Страх хотя бы оправдан.

И все-таки двигалась я как можно тише, полагая скользнуть незаметной тенью и так же выскользнуть, пользуясь тем, что большинство знакомых мне родовитых сеньоров слуг иначе как тенями не считали и могли вовсе не заметить их появления. Вроде бы даже получилось: я тихо поставила блюдо на стол, так же тихо вернулась к двери, и обернулась, как показалось мне, лишь на секунду. Сама не знаю зачем.

«А все-таки он красивый, — коварно нашептывал мне демон на моем плече, когда я рассматривала тонкий профиль, — Не как все эти женоподобные придворные в ворохах кружев, с девичьими чертами лица, и даже не в классическом смысле, ноооо сколько же в нем мужика, воина… какие широкие плечи, какая стать, какая сила в глазах. А голос и вовсе до неприличия сексуальный…»

Покраснев до корней волос, я приложила холодные ладони к пылающим щекам. Черт, да мне лечиться пора, как-то уж совсем неадекватно реагирую на мужчину, который видит во мне лишь игрушку и хочет навсегда запереть здесь. Нет, я конечно понимаю, что год без мужчины это уже срок, не настолько же, чтоб меня. К тому же, если я уже сейчас на него так реагирую… то что будет потом? Хотя знаю что: жизнь любимой постельной игрушки какое-то время, потом беременность, потом куча соперниц и остаток дней в забытье.

Эта картина меня резко отрезвила, и я хотела было сбежать на всех парах, но не успела я и повернуться, когда насмешливый голос заставил замереть на месте.

— Может, мне другим боком повернуться? Чтобы удобнее было разглядывать. — Султан уже сидел за столом, и, поедая плов, насмешливо разглядывал меня, иронично выгнув бровь. — Хотел дать тебе время освоиться в гареме, но, вижу, ты уже торопишься задержаться в моих покоях.

Ахтыжблин. Ну, сволочь… а, впрочем, сама виновата: стою, поедаю глазами — действительно, что он мог подумать?

От этого стало стыдно и злилась я теперь на саму себя.

Выдохнув, кое-как взяла себя в руки и едко улыбнулась:

— Нет, не угадали. — Якобы задумчиво отвела я взгляд, стараясь произнести дальнейшее серьезно, без лезущих наружу ноток сарказма: — Просто прикидывала как скоро подействует яд. Не хотела пропустить прекрасное зрелище вашей трагической смерти. Жаль только, что пришлось истратить на вас дорогой яд, который я всегда держала при себе. — При этом деловито покрутила колечко, некогда подаренное Гардом.

Повелитель в этот момент как раз пил вино и на этих словах эпично подавился. Позволив себе полюбоваться сим зрелищем всего секунду, я не дожидаясь, когда меня упекут в темницу или сразу в мешок и в море, с сожалением добавила:

— Шутка. Увы, я была не настолько предусмотрительна, чтобы его носить с собой, а здесь достать его практически невозможно. Но ведь у меня еще есть время, правда? И доступ к этим покоям.

Я сама понимала, что несу полную околесицу, причем околесицу потенциально опасную для себя же, но остановиться не могла, ибо душа требовала кровушки одного конкретного монарха.

Прокашлявшись, он задумчиво посмотрел на меня, и ухмыльнулся: