Танцовщица и султан

Пока он не отодвинулся, вальяжно расположившись на сидении — я, кажется, даже не дышала. С первого взгляда, с полуслова этот человек стал мне омерзителен, и я, получив возможность нормально рассмотреть его, не до конца понимала, почему. То есть, конечно, он отобрал у меня надежду и свободу, но я уже отношусь к нему так, как будто он серийный убийца, хотя впервые вижу. Выглядел он как богатенький сынок обыкновенный: лет тридцати на вид, высокий, полноватый, кареглазый, с капризно оттопыренной нижней губой, придававшей его в общем-то строгому лицу немного детское выражение. Явно не без комплекса "я должен быть круче всех". Видала таких, не раз, обычно это слабые люди. Но этого я почему-то боюсь до одури.

Весь путь, а это примерно минут пятнадцать, он лишь изредка бросал на меня взгляды — то задумчивые, то похотливые, то полные ненависти — скорее всего, все к тому же султанскому советнику, с которым он упорно пытается меня связать. Хочет найти слабое место?

И чем же ему так насолил Ингард? Хотя это я вряд ли узнаю.

Карета остановилась.

* * *

Особняк, представший перед глазами, был прекрасен. Не дворец (хотя это, скорее всего, не единственный дом моего "хозяина", раз уж так сорит деньгами), но явно недешев. Тот, что я арендовала у купца Карима — в разы беднее. Из белого камня, огороженный каменной стеной, увитой плющом, с высокими колоннами, довольно большими окнами, увитый цветами и пышными деревьями, располагающий необъятной территорией. В общем, любоваться бы и любоваться, если бы не сама ситуация. Тут не до эстетики.

Сопровождаемая охраной (ну прямо королева) и наконец покинутая господином, я шла по саду, любуясь фонтанами, цветами, причудливыми фигурами из кустов и цветов, цветочными лианами, обвивающими все вокруг, яркими мозаичными дорожками, изумрудно-зеленым газоном. Правда, мельком. Всюду сновали слуги: охранники, нечто среднеполое, то бишь женоподобные мужчины в полуженских одеждах (может, евнухи? Не дай Бог, конечно…) и девушки с покрытыми головами и лицами. Все старательно не замечали нас — видимо, тут так заведено.

Потом, достигнув здания с его приятной после жары прохладой, мы долго скитались по однообразным полутемным коридорам, пока не дошли до женской половины особняка, где у высоких, жутких кованых створчатых дверей меня уже ждала тахри — так, оказывается, называют этих надзирательниц в смешных шапочках.

Смерив меня оценивающим взглядом, эта невысокая хрупкая востроглазая женщина насмешливо приподняла бровь.

— Только появилась в гареме — а уже чистенькая, в красивом платье да в жемчугах… — с какой-то трудноопределяемой интонацией заметила она, — Ступай за мной.

Стоявшая у дверей стража открыла нам путь, а я послушно последовала за тахри. Побуду пока пай-девочкой.

Взору открылась огромная комната размером с трехкомнатную квартиру. Я уже видела подобную, в султанском гареме. Здесь было множество девушек, чьи фигуры угадывались сквозь полупрозрачные ткани "ширм", а разговоры слышались еще издалека.

— Это ташлык. — Сообщила тахри и, заметив мой вопросительный взгляд, пояснила: — Место, где живут обычные рабыни — девушки, еще не разделившие ложе с господином. Там, — она указала наверх, — живут наложницы, фаворитки, удостоившиеся внимания господина хотя бы на одну ночь и понравившиеся ему. Что смешного? — Сурово нахмурилась она, когда я, не выдержав, тихонько хихикнула.

— Бедняжки… хорош же ваш господин, как мужчина, раз все особо понравившиеся после одной ночи сразу "туда". — Едва сдерживая смех, я повторила ее жест, указав пальцем вверх.

— На второй этаж, я имела ввиду. Еще раз услышу подобное — темница станет тебе домом. — Кровожадно пообещала тахри.

Быстренько вспомнились те два "веселых" дня в компании крыс, и веселье испарилось, как не бывало.

— Да, конечно, простите, тахри. — Смиренно опустила глаза.

— Запомни: теперь ты целиком и полностью принадлежишь нашему господину. — Наставительно произнесла та, и прежде, чем она продолжила эту заученную, наверняка нудную речь, я поспешно и не без любопытства спросила:

— А кто он?

— О. Его знает вся империя, — Тахри важно надулась, словно это касалось ее самой, — Господин Орхан эль Салмах происходит из очень древнего рода. По происхождению он должен был стать вторым человеком в государстве, но, к сожалению, не стал.

— Почему? — Я вся обратилась в слух.

— Повелитель счел нужным пренебречь старинными законами местничества из-за какого-то проходимца, к тому же раба. — Раздраженно подернула плечами она, но, воровато оглядевшись, одернула сама себя: Однако повелитель лучше знает. Он никогда не ошибается. Так, все, хватит разговоров. Девушки, — Она хлопнула в ладоши, и тут же дернулись полупрозрачные дупаты, и к нам сбежались самые разные девушки. — Принесите ей все необходимое, покажите свободную кровать и объясните правила.

— Правила новеньким должны объяснять вообще-то тахри, — ехидно заметила одна из девушек.