Танцуй со мной

— Хуже, — ответил он, покачав головой. — От прессы. Она не дала сорваться первой пришедшей на ум колкости. Ее опыт общения с прессой ограничивался парой вежливых иностранных корреспондентов — друзей Фреда и несколькими музыкальными критиками, которые не были ничьими друзьями. Но потом она сообразила, что дело может обстоять иначе, если ты — чреватая сенсациями кинозвезда.

— Почему? — просто спросила она.

Майкл Слейн метнул в нее острый взгляд. Помолчав, он, видимо, решил, что ее простодушие искренне. Он пожал плечами.

— Вообще или в данном случае?

— Как хочешь, — ответила озадаченная Алексиc. — Или и то, и другое.

— Вообще — я кормлю первые полосы. Уличный мальчишка, сделавший состояние, но не совсем избавившийся от прежних замашек. Это вызывает у людей подлинный интерес, — сказал он с уничтожающей иронией. — В частности, когда я выпускаю новый фильм.

— А фильм уже вышел? Он покачал головой.

— Ни здесь, ни в Штатах. Нет, в данном случае | мы присутствуем — если чутье меня не обманывает — при битве агентов.

Алексис недоумевающе уставилась на него.

— Я не понимаю ни слова, — сказала она наконец. — Но ради Бога, не сиди на этой штуковине. Она стоит тысячи, и Фред убежден, что горничная крошит ее, когда вытирает пыль. Я сделаю кофе, а ты все объяснишь как следует.

Но когда он поведал свою историю, Алексис пришла в еще большее замешательство.

— Ты что же, действительно не был знаком с этой девушкой?

— Даже в кино не видел, — мрачно подтвердил Майкл Слейн.

— И она вошла, когда ты мылся под душем? — недоверчиво спросила Алексис. — Зная, что ты там?… Даже вообразить трудно. Недоразумение, наверно.

— Она захватила с собой фотографа.

— Но…

— Поверь мне, Золушка, я знаю, о чем говорю, — перебил он. — Они были намерены сделать славный материальчик, доказывающий, что в душе я все тот же шпаненок: оказавшись вне влияния своего любящего агента, я тут же берусь за старое и начинаю забавляться под душем с невинными девочками. Милая моя, я могу сказать, какими были бы заголовки.

— Не называй меня Золушкой, — вспыхнула Алексис. — И милой тоже. По-моему, ты наговорил мне кучу ерунды. В этом нет смысла.

Он покачал головой.

— Смысл-то как раз есть. Студии делают агентов. Агенты делают звезд. Если агент, от которого я собираюсь отказаться, убедит студию, что, избавившись от его отеческой опеки, я подвергну их серьезному риску… — Он пожал плечами. — Они сумеют заставить меня остаться с ним. А если я откажусь, у них может не найтись работы для меня. И если на других студиях узнают, что я неуправляем, там тоже не кинутся предлагать мне работу.

Алексис выпрямилась на стуле.

— Но это… чудовищно.

— Это реальность, Золушка, какой бы чудовищной она ни была.

— Не…

— О'кей, о'кей. Извини. Ты просто чересчур нервная. Потому что рыжая, наверно.

— Я не слишком нервная, — с нажимом произнесла Алексис. — Напротив, я очень хорошо справляюсь с трудными подростками.

Он поднял брови.

— В самом деле?

Далеко не в первый раз Алексис захотелось стукнуть его.

Она холодно поинтересовалась:

— Раз, как ты уверяешь, эти двое журналистов продолжают преследовать тебя, значит, ты их побил в первом раунде?

— Все, что я мог сделать, — с бесконечным цинизмом ответил Майкл Слейн, — это сбежать. Правда торжествует только в кино. В реальной жизни в случае опасности умный уходит влево.

— А ты умный?

— Дурно проведенная юность дает свои преимущества, — сказал он.

Алексис невольно рассмеялась.

— Значит, ты так и сделал? Ушел влево? Он оскалил зубы в хищной улыбке.

— В конечном счете — да. Только сначала мне надо было отыграть пару очков.

Пожалуй, исчадьем ада его называют заслуженно, усмехнулась про себя Алексис.

— Каким образом? Он хмыкнул.

— Засунул обоих под душ и остался при фотоаппарате, — с удовлетворением ответил он.

Алексис подавила новый непрошеный смешок.

— Обоих? Но как?

— Сперва накинул на них полотенце. А потом толканул обоих одним тычком. Осталось только открыть краны и выйти, — холодно пояснил он.

Алексис боролась за свое справедливое негодование.

— Это была бессмысленная жестокость, — строго заявила она.

Он осклабился.

— Фотоаппарат не намок. Я даже отошлю его обратно. Без пленки, конечно.

Она медленно покачала головой. Это ли тот холодный, жесткий мужчина, с которым она скрестила шпаги на приеме у Шейлы? Сейчас она начинала чувствовать его легендарный шарм.

Немедленно сработала система безопасности. Мало тебе шарма? У Патрика тоже имелся. И что тебе это дало? Восемь лет, потраченные зря, и горькие разочарования.

Она выпрямила спину и отвела взгляд от чертиков, плясавших в карих глазах.

— И ты серьезно уверяешь меня, что они преследовали тебя на приеме у Шейлы? Полотенца они захватили?

Чертики исчезли. Не успела она договорить, как к нему вернулись жесткость и злость.

— Насколько я понимаю, — заявил он, — Шейла их и пригласила. Она могла не знать о том, что произошло этим вечером. А может, она все это и устроила.

Алексис была поражена и не сразу сумела скрыть свою реакцию.

— Шейла — профессионал, — сказал Майкл, — и играет грубо. Честно говоря, ничего другого я и не ожидал.

— Выходит…