Танцующая для дракона. Небо на двоих

Второго разговора с Витхаром у нас не состоялось. Он попытался прийти ко мне на следующий день после случившегося, но я отказалась от встречи. На поправку он шел быстро: от лекаря я узнала, что повязка уже снята и что правитель Даармарха готов к обороту, но медлит. Именно в те дни мне отчаянно хотелось стать слабой. Отчаянно хотелось все бросить каждый день, каждую минуту. Поддаться искушению доверительного разговора, позволить Витхару рассказать о том, как ему было больно от потери ребенка. О том, что он хотел защитить нас, поэтому выбрал Джеавир. Эти неправильные мысли изводили меня каждый миг бодрствования, и я понимала, что чем дольше он остается рядом, тем слабее я становлюсь.

Что просто-напросто тешу себя надеждами, которым не суждено сбыться.

Поэтому одной ночью просто пришла к Бертхарду.

На следующее утро Витхар покинул Ильерру.

Бертхард все понял, но не сказал ни слова упрека. Он поддерживал меня во всем и просто был рядом, я не просила его о помощи, но его помощь всегда опережала мои просьбы. Из близлежащих городов Ильерры прибыли знатные семьи, и я вела переговоры с главами родов о том, чтобы их сыновья становились хаальварнами. Нам нужна была новая сильная армия.

Некоторые согласились, но многие отказались, и тогда Бертхард занялся вербовкой среди горожан. Вступившим в армию полагалось довольствие, в два раза превышающее обычный заработок, их семьи находились на особом положении. Несколько попыток налетов он удержал своими силами и силами хаальварнов, драконы даже не вошли в город. Каждый раз в это время, стоя на стене и глядя в полыхающее небо, я вспоминала тот день.

Вспоминала, как падал Витхар и как я бежала к нему по горящей земле. Вспоминала, как пропускала через себя потоки пламени, еще не зная, что делаю роковой выбор.

Каким он был бы, если бы я понимала, на что иду?

Что было бы, если бы я допустила наш второй разговор?

Ответа у меня не было, но такие вопросы были роскошью. Особенно сейчас, поэтому я перенесла часть государственных дел с вечера на послеобеденное время, а вечера заполнила экономическими подсчетами и дополнительными сборами продовольствия. С каждым днем за стены вместе с нами выходило все больше людей, и это не могло не радовать.

Когда прошли дожди, долина начала оживать, в нее потянулись сначала мелкие грызуны, а потом и остальные подземные звери. Прилетели несколько диких виаров, которых мы сразу забрали в замок, чтобы одомашнить. Виары были незаменимыми охотниками, бесшумными и стремительными, и именно с их помощью можно было легко выследить добычу, неуловимую для людей.

Прошло около полугода, на землях Ильерры ощутимо похолодало. Мне по-прежнему приходилось сражаться с недоверием высшей аристократии, не желающей меня принимать. Простому народу было все равно, они были счастливы уже тому, что им есть, чем кормить семьи, и что драконы больше их не тревожат. Что касается сильных родов Ильерры, до меня то и дело доносились слухи о волнениях.

Случилось то, о чем меня предупреждал Витхар: по их мнению, женщина, а особенно женщина в таэрран, не должна править. Поначалу это были лишь вспышки злословия, изредка доходящие до меня, но ближе к холодам, которые нам предстояло пережить, Бертхард вернулся с плохими новостями.

– В восточной провинции мятеж, – сообщил он. – Они отказываются поставлять нам продовольствие и требуют суверенитета. Или нового правителя.

Я знала, что все к этому идет, но сейчас оказалась совершенно к такому не готова.

– Мы легко с ними справимся, – произнес Бертхард. – Тем более сейчас, пока к ним не присоединились северные – они сомневаются.

Это был самый простой выход, но я покачала головой:

– Нет.

– Нет? Теарин, нам придется, иначе они…

– Нет.

Я не повысила голос, но Бертхард замолчал. Мы не были любовниками, даже той ночью между нами ничего не было, я просто осталась в его покоях до утра. Он был главнокомандующим армии Ильерры, а я – самопровозглашенной правительницей. Официального вступления на трон не случилось, да и когда? Не до того было.

– Мы не станем воевать со своими.

– Они станут, Теарин, – горько сказал Бертхард.

– Не станут. Если меня признают другие правители.

Клянусь, в этот момент он посмотрел на меня, как на умалишенную. Наверное, это был первый и единственный раз, когда Бертхард позволил себе сомневаться в моих словах и во мне, но я не могла его за это судить. Потому что сама не верила в то, что у нас получится.

– Мы отправим гонцов, – сказала я. – Пригласим наших соседей на коронацию. Наши пути почти восстановлены, мы заключим торговые соглашения и договоримся о взаимной поддержке. После этого… будет проще.

Проще не стало.

Мы едва успели отправить гонцов (хаальварнов, через пустоши, чтобы выиграть время), когда к самым холодам в Ильерру вернулся Сарр. С ним прибыл наместник Даармархского в сопровождении войска. И вести о том, что у Витхара родился наследник.