Танцующая пустоту

Её обступал серый рябящий шелест, затем зрение вдруг обострилось – вспыхнуло зелёное пламя. Люся схватилась за рукоятку кинжала, но на этот раз она знала, ей не выстоять. Она очутилась в эпицентре изумрудного пожара, холодного и шелестящего. У неё не было надежды, хармы не знают жалости.

Люся услышала голос, который прежде не слышала. Это был голос харма, с призвуками шипения и посвиста, но голос этот звучал отчётливей и благороднее, чем другие. И он не просто разговаривал – вещал, как на трибуне.

– Оставьте её, – сказал голос. – Существо, отравленное солнцем, ищет доблестной смерти в бою. Но заслуживает ли такую смерть предательница? Позвольте ей умереть другой, позорной смертью. Пусть она вернётся к своим. Пусть почувствует одиночество. Её казнят друзья. Смерть от харма слишком хороша для неё! Печать солнца – выжженное клеймо.

Люся обернулась на источник голоса и увидела мертвенно-синего ящера, который рисовал хоботом в воздухе знаки. Толстые губы шамкали, словно перемалывали слова, хобот, покачиваясь, вздымался, с шелестом выдувая воздух.

На всякий случай Люся претворилась, что ужасно унижена словами харма – опустила голову, будто бы от стыда. Она, конечно, была рада и даже согласна, что смерть от хобота харма слишком хороша для неё… «Да и вообще смерть – слишком хороша. Лично для меня. Можно я поживу своей никчёмной жизнью?» Люся внутренне улыбнулась – представила, как расскажет обо всём Рэду.

– Биредуру-тэнэй! – с достоинством произнёс харм. Так послышалось Люсе: хармийский язык сложен для восприятия, он состоит из звуков, которым не найти соответствий в человеческой речи. Хармы засмеялись, их хохот походил на бурление подземных вод. На всякий случай Люся опустила голову ещё ниже. За каждым хармом Люся видела призрачную полутень человека, будто привязанного к своему ящеру. Харм отбрасывает тень человека или это иллюзия – вот неразгаданная тайна Подземья.

Харм подцепил хоботом камень и высек из него искру трением о какой-то предмет, похожий на огромный свёрток. Хармы зажигали свечи! Чего ещё не хватало, так это попасть на их ритуал! Когда хармы зажигают свечи, это выглядит довольно мило, однако последствия непредсказуемы.

Хармы занялись ритуалами, а Люся понеслась прочь, не оглядываясь, по длинному промозглому коридору. Она преодолела невидимую, но ощутимую границу, отделявшую владения хармов от места танцев свободных духов, и взлетела, и рядом вихрем беспечной пляски закружили сёстры. Они приглашали её присоединиться, но Люся отворачивалась от них. Она торопилась и боялась, совсем как человек…

Пророчество хармов испугало Люсю. Она сама ощущала в себе перемену, однако надеялась, что её друзья не заметят «печать солнца». А если заметят? Свет был внутри неё – наверное, так болеют люди. Люди помогают больным. Духи Подземки помогают друг другу. Взаимопомощь – закон абсолютный. Рэд сможет излечить, он такой умный, наверняка что-нибудь придумает. Может, будет ругаться, ворчать на Люсю, а потом скажет непременно: «Дурочка ты, Люся, но мы же не будем верить в предрассудки с этой печатью! Если отнестись к твоей ситуации философски…» И он придумает, он что-нибудь обязательно придумает!

Люся направилась к людям. Покататься, поиграть в гляделки с парнями, улыбнуться кому-нибудь – чтоб растерять солнечный свет в будничных забавах. Солнечный свет разъедал Люсю; внутри что-то переламывалось, перемалывалось, трещало, словно разъезжалось по швам, и тошнота накатывала (возможно, люди называют это – «тошнота»)… Она всматривалась в своё отражение в дверях. Печать солнца, какая она? Она глядела на свои руки, они пожелтели… Наверное, это и есть – печать солнца… Нет! Они такие и были – Люся помнила цвет, и нечего выдумывать! Это люди себе придумывают проблемы и волнуются. Свободные духи хладнокровны, как их подземелье, равнодушны, как бесконечный тоннель. Нечего выдумывать! «А ну, мы сейчас посмотрим – вызову-ка я сон Подземья!»

– Чудится, кажется, после припомнится! Было – забудется, не было – вспомнится! А что мне откроется – то вам и не снилось!

Люся стирала буквы быстро, наловчилась. Она вглядывалась в тоннель сквозь С ОН, но видела лишь мелькание проводов… В глубине мятежной памяти металась давно забытая, казалось, мысль. Эти люди, что едут в поезде, что вечно мчатся по недостроенному тоннелю… Они хотели бы уйти, сбежать из Подземья…

«Неужели потеряла способности? Разучилась… Солнечный свет изменил меня, деформировал. Я перестала быть духом? Я не умею больше колдовать? И кто же я теперь?»

– Сейчас полицию вызову!

Люся оглянулась посмотреть, кому принадлежит ворчливый голос и увидела бабушку в тёмно-синем плаще и странной шапочке, Люсе показалось, шапочка какая-то религиозная. Подъехали к станции. Совсем юный румяный полицейский, прогуливавшийся по перрону с автоматом, покосился на Люсю с подозрением. Чудилось, кто-то выглянул из-за колонны и осуждающе прищурился. Нет, раньше на неё смотрели по-другому. В ней перестали чувствовать силу, её перестали… бояться. С крысиной ловкостью Люся затерялась в толпе…