Танцующая пустоту

Впереди замаячила белая, неровная фигура, и Люся коротко бросила:

– Бежим!

Этого оказалось достаточно. Друзья неслись в обратную сторону, и откуда взялись силы? Валера и Кирилл впереди всех, за ними Рита – она издала какой-то не девичий крик, показалось, закричал парень. Вадим и Векша бежали позади, а прикрывала друзей Люся, которая позволила себе только один раз оглянуться и тут же крикнула:

– Нет, нет! Не оглядывайтесь! Бегите!

Векша оступилась и упала в грязь, но Вадим быстро её поднял и поставил на ноги. Он тащил Векшу за руку и страдал оттого, что так медленно она бежит, не бросать же девушку! Вадим ненавидел её. Вечно она тормозит. Вечно опаздывает, на что-нибудь натыкается, хныкает, падает, неуклюжая, нелепая Векша, и почему они вместе! Кто его заставил полюбить именно такое существо: капризного ребёнка, балованную, истеричную девчонку. Она будет причиной гибели, они умрут вместе из-за неловкого движения, из-за ерунды. Вадим знал, так всегда бывает.

Люди-скелеты догоняли. Голодные и озлобленные, они шли странной, хромающей походкой, быстро, будто бежали. Тощие до такой степени, что можно сказать, это кости с натянутой кожей, люди-скелеты переваливались с боку на бок, как подстреленные утки. Уже не хармы и почти люди – им было нечего терять. У них было достоинство, и они его потеряли. У них было стремление, амбиции, гордость, цель. Волшебники-неудачники всю жизнь стремились научиться превращениям. Они не смогли. Смысл жизни харма – в познании и в магии. Люди-скелеты потеряли способности к магии и были отвергнуты собратьями. Теперь они голодали. Тоска в их глазах с лопнувшими капиллярами отравляла каждого, кто их видел. Скелеты мечтали о мести, непонятно кому и за что, иногда они желали одного – смерти. Таков обычай хармов – выгонять всех, чьи способности не проявились. Каждый харм гордится обычаями. Люди-скелеты были хармами, и любой из них мечтал. Никто не знал, что будет изгнан и опозорен. Каждый думал: кто угодно, только не я, и это «только не я» позволяло ждать, надеяться, учиться.

Причина, по которой люди-скелеты преследовали друзей, слишком прозаична: они хотели есть, жрать, что угодно! У диггеров сладкое мясо, нужно только содрать с них одежду, пахнущую потом; девочка Люся странная, она без запаха, как воздух, о, они готовы были питаться воздухом! До чёртиков надоела протухшая рыба, и сладкое, молодое человеческое мясо, свежее, ещё не отошедшее от бега и пота, казалось им райским деликатесом, посланным, наверное, из мира солнца.

Друзья обессилевали. Векша снова запнулась и подвернула ногу – Вадим чертыхнулся, но подругу не бросил. Какого чёрта?

– Векша, ты надоела мне! – кричал Вадим от раздражения и усталости. – Быстрее, чёрт дери, беги, беги!

С ужасом он понял, что Векша бежать не сможет, кричи ты на неё или нет. Девушка пыталась, торопилась, но нога соскальзывала и подворачивалась. Она расплакалась беззвучно, потому что боялась ругани. Вадим обернулся посмотреть на преследователей… Лучше бы он этого не делал. Вадим попятился назад, замахал руками. Тонкие пальцы, бледная, ободранная кожа и походка, быстрая, кривая и настойчивая. Крик Вадима породил панику; Кирилл и Валера видели, куда он смотрит, но не следили за его взглядом, боялись.

Люся пригляделась: догонявших трое. Магическими способностями люди-скелеты не обладали, иначе бы их не выгнали, в отличие от Люси. Уже плюс, в чём-то они слабей. Правда, голод усиливал в несколько раз, они шли напролом.

В волнении и панике так трудно развоплотиться! Нужно откинуть всё – забыть, забить, исчезнуть в самый ответственный момент. Там, где нет ни смерти, ни жизни, ни света, ни тьмы. Танец Пустоты не смерть, хотя и похож на неё. Люся улыбнулась и растворилась. Она танцевала Пустоту. Люси не было – и это привело путников в странное расположение духа, они так и не поняли, что произошло. Им передалось спокойствие – нечеловеческое умиротворение, сладкое безвременье, где танцует только девочка с пепельными глазами. Сырой туман рассеивался по Подземью, он делал происходящее нереальным, небывалым. Как в замедленной съёмке, приближались люди-скелеты, их резкие, нелепые движения казались пародийными. Они походили на трёх гигантских пауков, которые семенили за ускользающей добычей. Пауки… Вадим глядел на них безотрывно. Выходя из оцепенения, он вскрикнул и бросил Векшу – да, никогда не простит себе этого; да, он будет думать ночами, ему будет это сниться, но сделанное не изменишь… В безумное мгновение он бросил её, разжал руку. Векша упала ничком во влажную, склизкую грязь.