Читаем Танцующая танец цветущей черешни полностью

И может, если присмотреться, то можно будет увидеть какое-то совершенно другое измерение. Где одна жизнь переплетается с другой множеством серебряных нитей, где созвездия танцуют свой танец, где галактики вращаются под музыку сердца. Сердца, которое умеет любить.

В теле была приятная усталость и расслабленность. Мыслей не было вообще. Они улетели вслед за наслаждением и не хотели возвращаться. Отдохни, прошептал мой возлюбленный и запечатал мои губы поцелуем, наверное, чтобы я не успела возразить. Я улыбнулась и закрыла глаза…


А за окном поезда облака летели туда, куда нес их ветер. Они не сопротивлялись его течению. Они просто позволяли ему перемещать их в другую точку на карте, карте их бытия. А может небытия, которое случается с ними, когда они проливаются дождем и исчезают.

Но где-то там, на земле, капли, вобравшие в себя покорность облака, пролившегося плодотворным дождем, сохраняют в себе это знание мудрого позволения. Они, вновь и вновь отдаются теплому потоку дыхания земли, который поднимает их вверх и создает из них новые облака, летящие вдаль…

Вагон-ресторан

В вагоне-ресторане было неожиданно уютно и почти пусто. Единственными посетителями, не считая Амелии, были пожилой мужчина и молоденькая девушка. Они сидели за столиком в углу и тихо о чем-то разговаривали.

Амелия села за стол возле окна, заказала себе ореховый капучино и попыталась было опять погрузиться в свои воспоминания. Но тут она услышала обрывок фразы. Она заинтересовала ее и Амелия стала прислушиваться, о чем же говорят эти двое…

Влюбленные пары, влюбленные люди, они почему-то притягивают к себе внимание. Их видно издалека. Они словно сияют изнутри, сияют их глаза. В них словно включили свет. Свет Любви…

Люди так много всего извратили. Сделали из таинств разменную монету, средство получения какой-то временной выгоды, решения своих проблем, реальных или мнимых, осознанных или подсознательных, принимаемых за влечение или увлечение.

Любовь, тело, общение, близость… Это то, что неразменно. Это то, чем нельзя манипулировать. Это то, во что вкладывается душа.

Люди постоянно все обесценивают. Заменяют одно другим, подменяют понятия и значимость. И почти никогда не берегут, не заботятся о том, в чем в действительности очень нуждаются…

Близость. Такая желанная, она для многих кажется опасной своей открытостью и искренностью. Чтоб не было так страшно открываться друг другу, ее заменили сексом. А секс превратили в простое механическое действие. Лишили глубинного сакрального смысла: слияния двух вселенных, двух душ, двух судеб. Близость с мужчиной всегда оставляет в женщине след, даже если это был просто секс — случайный, мимолетный…

Тут поезд выехал на какой-то шумный участок пути и заглушил негромкий голос мужчины. Амелия с досадой подумала: как же это не вовремя. На таком интересном месте…

Но ничего не поделаешь, можно только подождать пока опять станет слышно. Она достала из сумочки свой дневник, раскрыла его и сделала вид, что увлечена чтением. А на самом деле, наблюдала за этой странной парой из-под своих опущенных ресниц. Он что-то говорил. Губы его шевелились, в глазах было какое-то необычное выражение нежности и любви. Амелия перевела внимание на девушку.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза / Проза
Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза
Ход королевы
Ход королевы

Бет Хармон – тихая, угрюмая и, на первый взгляд, ничем не примечательная восьмилетняя девочка, которую отправляют в приют после гибели матери. Она лишена любви и эмоциональной поддержки. Ее круг общения – еще одна сирота и сторож, который учит Бет играть в шахматы, которые постепенно становятся для нее смыслом жизни. По мере взросления юный гений начинает злоупотреблять транквилизаторами и алкоголем, сбегая тем самым от реальности. Лишь во время игры в шахматы ее мысли проясняются, и она может возвращать себе контроль. Уже в шестнадцать лет Бет становится участником Открытого чемпионата США по шахматам. Но параллельно ее стремлению отточить свои навыки на профессиональном уровне, ставки возрастают, ее изоляция обретает пугающий масштаб, а желание сбежать от реальности становится соблазнительнее. И наступает момент, когда ей предстоит сразиться с лучшим игроком мира. Сможет ли она победить или станет жертвой своих пристрастий, как это уже случалось в прошлом?

Уолтер Стоун Тевис

Современная русская и зарубежная проза