Танцы на льду жизни. «Я знаю о любви всё…»

В 1989 году мы решили сделать оба танца с Татьяной Владимировной Степановой в роли хореографа-постановщика. Это был эксперимент для нас. До этого момента все постановки делала Дубова. Наталья Ильинична, как тренер-новатор, пошла на этот шаг легко, видя, как плодотворно мы работаем вместе. Мы поставили произвольный танец на музыку англичанина Густава Холста. Называлась композиция «Марс, войну приносящий» из альбома «Emerson, Lake and Powell». Замысловатое произведение мы разбавили прелюдией Шопена в медленной части. Нам показалось, что эти музыкальные куски прекрасно уживаются друг с другом. Поскольку первая и третья части были драматично-суровыми, их замечательно оттеняла прелюдия Шопена в очень необычном исполнении. Оригинальный танец в ритме чарльстона Татьяна Владимировна предложила сделать в стиле девушки и моряка, который без конца тушил окурки и был таким бесшабашным повесой. Первый турнир с нашим участием был в Лондоне, где судьи в пух и прах разнесли наш оригинальный танец, при этом очень хорошо оценили произвольный.

После приезда из Англии у Дубовой со Степановой возник конфликт по поводу неудачного оригинального танца. Слово за слово, и Степанова уже перешла к Линичук и советовала нам сделать то же самое, говоря о том, что мы никогда и никуда не пробьемся в этой группе. Несмотря на харизму хореографа, мы прекрасно понимали значимость тренера в нашей карьере. Мы, конечно же, остались у Дубовой и просто переставили оригинальный танец, за две тренировки. Мне кажется, и Дубова завелась, и мы очень хотели этого, и танец удался. Роль Степановой в становлении нашей пары была огромной, но жизнь сложилась так, что мы расстались. Татьяна Владимировна же через какое-то время покинула этот мир из-за онкологии. Мы всегда с Майей будем помнить этого талантливейшего человека, который нам очень-очень много дал.

Глава 13 Первые «космические» баллы

Следующим турниром был чемпионат СССР в Киеве, где мы боролись за второе место с нашими извечными соперниками Анненко – Сретенский. Они разорвали нас в клочья. Их яркий произвольный танец на музыку Эдварда Грига зал принял на ура, а мы, можно сказать, ушли под топот собственных копыт. Кошмарные ощущения. Но на чемпионат Европы мы отобрались уже третьей парой. В Киеве наш произвольный танец не имел успеха, это нужно признать, но чутье нам подсказывало, что не нужно метаться, нужно просто продолжать работать в выбранном направлении, тем более что чемпионат Европы был в Великобритании – благосклонной к нам стране, в городе Бирмингеме. Мы приехали туда третьей парой, понимая, что ни на что серьезное претендовать не можем. Так уж сложилось в танцах. За две пары борются федерация и судья, а третья пара некая разменная монета. Так что мы не питали особых иллюзий и решили кататься просто для зрителей. После первого обязательного танца мы стали вторыми, сразу за Климовой и Пономаренко. Мы опережали и пару Анненко – Сретенский, и знаменитых брата и сестру Дюшене. Что это было, сбой системы или мы действительно здорово откатали этот танец, не могу сказать. Единственное, что могу сказать точно, нас любили западные судьи. Не знаю, по какой такой причине, но это факт. Во втором обязательном танце под ритм румбы мы получили «космические» баллы от судей, где была одна оценка 6:0. Это был второй случай в истории танцев на льду! Первый же случился с неповторимыми Торвилл и Дином, тоже, кстати, за румбу. Мы уверенно заняли вторую позицию и стали готовиться к переделанному несколько недель назад оригинальному танцу.

Каждое воскресенье в Королеве я играл по утрам в футбол. Мышцы забивались так, что трудно было ходить. Это был высочайший непрофессионализм с моей стороны.

Небольшой экскурс в историю.

Каждое воскресенье в Королеве я играл по утрам в футбол. Мышцы забивались так, что трудно было ходить. Это был высочайший непрофессионализм с моей стороны.