С появлением четверных прыжков и группы Этери Тутберидзе однозначно можно сказать, что мировое лидерство принадлежит России. Есть одно исключение из правил. Это исключение зовется Елизаветой Туктамышевой, и ей 24 года. Она тоже владеет и тройным акселем, и четверным прыжком, как все молодые акселератки. Случай в какой-то степени уникальный, если бы не одно, а точнее сказать, не два «но». Первое – это гениальный тренер Алексей Николаевич Мишин, и второе – совершенно выдающийся прыжок Лизы от природы. Есть, на мой взгляд, одно опасение. Благодаря Этери во многих странах пошел мощный отток фигуристок из секций фигурного катания. Видя практическую бесполезность соревнования с русскими девочками, другие спортсмены заканчивают и занимаются другими, более земными, чем четверные прыжки, вещами.
Сильному оттоку спортсменов способствует и пандемия. Как бы мы ни начали в недалеком будущем проводить всемирный чемпионат России. С одной стороны, если мыслить патриотично, это было бы замечательно, а с другой – глядя на то, как мир санкционирует по отношению к нам, я боюсь, все иностранные спонсоры отвернутся от нас, но это так, книжные мысли. Как говорится, поживем – увидим.
На чемпионате Европы Торвилл – Дин завоевали золото. Грищук – Платов стали вторыми, мы же заняли третье место. Паники не было, все было близко. Единственное, из-за чего я реально расстроился, это из-за скоростей пары Грищук – Платов. По сравнению с академичными Торвилл – Дином и парой Усова – Жулин они носились, как два электровеника по катку и производили ошеломляющее впечатление.
Мы так уже не могли. Мы были хороши в синхронности, культуре жеста, в грации. Но я вдруг осознал, что поменялось направление моды: на смену прежнему стилю пришли вихрь, молодость, рок-н-ролл.
Мы так уже не могли. Мы были хороши в синхронности, культуре жеста, в грации. Но я вдруг осознал, что поменялось направление моды: на смену прежнему стилю пришли вихрь, молодость, рок-н-ролл.
Тем не менее мы вернулись в Америку и стали готовиться к главному старту жизни. Конечно, мы сделали много корректировок, пытались максимально поднять темп. В общем, последние полтора месяца поработали на совесть. После обязательных танцев лидировали мы и пара Грищук – Платов. Оригинальный танец выиграли Торвилл и Дин. Так что перед произвольным танцем все запуталось окончательно. Первыми в разминке катались мы, все прошло очень хорошо, но по оценкам было видно, что этого может не хватить для победы. Никогда не забуду, как Кристофер Дин зашел после своего проката в раздевалку и поздравил меня. В этот момент я понял, что пока мы идем первыми. Я сидел в раздевалке, ждал оценок Оксаны и Жени. Как потом оказалось, у англичан было одно первое место, у нас три, у Оксаны с Женей – пять. Двое суток мы с Майей молчали. Настало полное опустошение. Масла в огонь подлил допинг-контроль. Объясню.
Удар держать я умел, но это была долгая пытка. Оксана пи́сать не спешила и продолжала свое вполне заслуженное веселье. Часа через четыре я наконец взял полагающуюся мне баночку и прошел в кабинку.
Сразу после своего проката я на нервах пошел пописать, не думая, что могу попасть на допинг-процедуру. И, конечно же, попал – во всех смыслах. Раньше хоть пиво давали, и это сокращало времяпровождение в комнате допинга, а тут одна вода, да еще сидящая прямо напротив тебя, постоянно хохочущая до икоты, Оксана Грищук с золотой медалью на шее, видимо, для лучшего мочеотделения.
Удар держать я умел, но это была долгая пытка. Оксана пи́сать не спешила и продолжала свое вполне заслуженное веселье. Часа через четыре я наконец взял полагающуюся мне баночку и прошел в кабинку.
Помимо унитаза, со мной в туалете находился допинг-офицер, который, глядя мне туда, настоятельно просил меня расслабиться. Я подумал, что для пущего расслабления он бы еще мог взять мой член в руку, ну чтобы я совсем расслабился.
Через двое суток меня стали посещать умные мысли. Я вдруг понял, что серебряными призерами Олимпийских игр мечтают стать 90 процентов населения планеты Земля. Если учесть, с какой болью в спине и стопе я тренировался и выступал, результат просто роскошен.