Танцы на стёклах

— Я нашла на английском, — радостно сообщает Мэл, толкая меня локтем в бок, и показывая пальцем куда-то вправо. Я киваю, не сводя с нее глаз. Со мной что-то происходит, неправильное, колющее прямо в сердце… Может быть, я совершаю ошибку… И весь этот Париж с его романтическими бреднями вверг меня во временное помутнение рассудка.

Я снова фотографирую ее и отправляю фото, она делает тоже самое. Изучаем работы друг друга, беспечно улыбаясь. Но на то, самое первое, она смотрела совсем с другим выражением лица.

— Пойдем, ты обязательно должна увидеть площадь Театр, — я снова взял ее за руку и потянул за собой.

— Да, я знаю. Я читала. Даже не мечтала попасть туда, — восторженно щебечет Мелания, пока мы блуждаем между старинных домов и построек, приближаясь к центральной площади, где сохранилась архитектура 18 века. — Здесь писали свои работы Пикассо, Дали и Утрилло, — просвещает меня Мелания.

— И Тулуз-Лотрека, — с непроницаемым видом добавляю я. Она даже замедляет шаг, удивленно глядя на меня. — Именно он прославил Мулен-Руж, — поясняю снисходительно.

— Ты разбираешься в живописи? — спрашивает Мэл, даже не пытаясь скрыть своего недоумения.

— Готов поспорить, что знаю больше художников, чем ты, Лана.

— Ну уж нет. Здесь ты меня не переспоришь, — самоуверенно заявляет Мэл.

— Выбирай предмет спора, — подлавливаю ее на слове.

— Ты проиграешь, Джаред, — Мелания смеется и качает головой.

— Хорошо. Буду рад выполнить любое твоё желание, крошка.

— Отлично. Любое желание, — кивает она. — Я начинаю. Бернар Эмиль.

— Жан Беро, — подхватываю я. Она снисходительно ухмыляется.

— Ван Гог.

— Жорж Брак.

— Хмм, а ты хорош, — с уважением кивает, глядя на меня, вся ее ирония постепенно улетучивается. — Сюзанна Валадон.

— Пикассо, — быстро отвечаю я.

— Анри Матисс, — теперь Мелания уже начинает немного волноваться.

— Фрейндлих Отто.

— Поль Сезанн, — нервно бросает она, потратив полминуты на раздумье.

— Поль Синьяк, — все-так же быстро и четко отвечаю я.

— Морис Утрилло.

— Неа. Было, — отрицательно качаю головой, с самодовольной улыбой глядя на побледневшую Меланию. Она близка к панике. Волнуется и поэтому думать получается еще сложнее.

— Но я назвала трех художников до спора, — пытается схитрить и выровнять счет.

— Это не считается.

— Почему же?

— Ладно, — едва заметно киваю я, останавливаюсь, глядя в растерянные глаза Мелании. — Писарро, Ренуар, Стейнленд.

— Ренуар — живописец, — почти злорадно сообщает Мэл.

— Не вижу разницы, но окей, Чарльз Стрикленд.

— Черт… Не может быть. Подожди. А, Амадео Модильяни! — радостно кричит Мелания, начиная пританцовывать. Не могу сдержать от смеха. На нас оборачиваются люди, а она продолжает отбивать подобие чечетки, празднуя свою победу.

— Съел, Джаред? — показывает мне язык.

— Жорж-Пьер Сера, — серьезно выдаю я, наблюдая, как улыбка сползает с ее лица. А радостные искры в глазах меняются мрачным выражением. — Любое желание? — лениво напоминаю я, широко и хищно улыбаясь. Мелания снова становится бледной, как полотно.

— Не собираюсь делать ничего такого, Джаред.

Вскидываю брови в притворном недоумении.

— «Ничего такого» я не попрошу, — заверяю я свою маленькую наивную дурочку, пытаясь припомнить, когда она перестала быть «этой сучкой». — Пусть будет банальный массаж. И даже не всего тела, — плутовато улыбаюсь, замечая, как розовеют ее щеки.

— Может быть, массаж руки? — с надеждой спрашивает Мэл. Я смеюсь, протягивая руку и тяну ее к себе за запястье.

— Малышка, массаж спины, и, если будешь спорить дальше, я приплюсую низ живота.

— Ты… — поджимая губы, шипит мне в лицо Мэл, пытаясь вырваться.

— Успокойся, злючка. Пропустишь много интересного.

Мы оказываемся на аллее, заполненной уличными художниками и карикатуристами, которые рисуют и тут же продают свои работы. На время теряю Меланию из вида, которая убегает вперед, заглядывая в холсты почти каждому художнику. Удается найти ее в самом конце улицы, спорящей с одним из представителей местной богемы о каких-то заумных художественных заморочках. Я на самом деле плохо подготовился, и выучил только фамилии известных художников, которые писали свои работы на Монмартре. Был уверен, что пригодится. К тому же, память у меня отличная.

— Хочешь я закажу твой портрет? — спрашиваю я у Мэл, когда она машет на прощание своему оппоненту, и мы двигаемся дальше. Она пожимает плечами, не выказывая особого восторга.

— Я могу, кстати, написать твой. И бесплатно, — произносит Мелания, разглядывая очередной шедевр.

— Ты, правда, можешь?