Танцы на цепях

– Я читала, что у Седых предгорий иномирцы появляются чаще всего, – губы растянулись в слабой улыбке, будто все это было тысячу лет назад. Словно древняя бессмертная вспоминала пору ушедшего детства, – что-то манит их в этот забытый угол, и мне всегда было интересно узнать, что же это. Я научилась читать рано. Добралась до всего, до чего могла дотянуться, будучи вот такого роста. И во мраке мне часто являлись тени. Жуткие страшилища, отравившие мой сон и покой. И как бы я не отмахивалась от них, тени все равно приходили. Караулили у постели, прятались в шкафах, под столом и скрипели половицами. Я даже спать не могла без свечи.

Мелкая обернулась. В ее взгляде плескалась горечь, замешанная на насмешке.

– Вот только теперь я не знаю, как быть. С одной стороны, мы встретились в кромешной темноте, а она всегда приносит только проблемы.

Ш’янт откровенно напрягся, но в голосе девчонки не было ни угрозы, ни обвинений. Она просто рассказывала.

Сосуд переполнен. Кто-то должен испить его до дна, пока хрупкие стенки не треснули от напряжения.

– Но если бы не ты, я бы, наверное, давно стала пустой куклой, – тихий дрожащий смех вырвался из ее горла. – Я слишком доверчива. Клаудия преподала мне хороший урок.

– Это не твоя вина, – сказал он, мимолетно касаясь дрожащего плеча, – люди, энкулиты, боги – нет разницы. Все хотят жить. За счет чужого тела, духа или мыслей. Кто-то забирает имена, кто-то – плоть. Это жизнь. Каждую секунду заключаются контракты и соглашения, кто-то продается, а кто-то продает. Весь вопрос в том, закалишься ли ты в этой борьбе. Или сдашься?

– Сдамся? – Безымянная удивленно моргнула. – Нет! Нет, нет, я не стану сосудом для чужого духа.

Помедлив, она спросила:

– Если бы что-то можно было изменить, ты бы все равно забрал мое имя?

– Разумеется, забрал бы! – хохотнул Ш’янт. – Как я и сказал, малышка, все мы хотим жить. Я не буду строить из себя благородного мужчину. Ты не можешь изменить это, но можешь поменять свое отношение, – он пристально наблюдал за ее лицом, на мгновение потемневшим от тревоги. – Разве эта связь не благо и для тебя тоже? Я заслоню, если потребуется принять удар. Я убью любого врага, стоит ему только подумать о твоей тонкой шейке. И ты всегда можешь рассчитывать на заряд предельной честности, чего бы он ни коснулся. Я не просто принес тебе ворох проблем. Я втянул тебя во взаимовыгодный обмен. Улавливаешь разницу?

– А что будет, когда твои силы полностью восстановятся? – осторожно спросила Безымянная.

– Я не буду тебя держать, – Ш’янт пожал плечами. – Я верну имя, как только в связи отпадет необходимость.

Он заметил, что девчонка вздрогнула.

– Если ты сама попросишь.

– В смысле?

– В смысле, что я буду не против твоей компании, – Ш’янт не мог сдержать улыбку. – Если ты захочешь остаться, то даже стареть будешь так же медленно, как и я. Не бессмертие, конечно, но лучше, чем участь обычного человека.

– Совсем не смешная шутка, – смущенно буркнула Безымянная.

Все-таки, краснеет малявка умилительно, ничего не скажешь.

Дурочка. Думает, что я и правда шучу.

– Совсем ты сбил меня с мысли! – она тряхнула головой и снова посмотрела на черные окна дворца.

Ш’янт наклонился так низко, что едва ли не касался губами порозовевшего уха.

– Ты уже встретила меня в темноте, – от тихого шепота она вздрогнула, но не отшатнулась. – Все самое плохое и порочное ты взяла с собой. Может ли там прятаться что-то страшнее?

– Проверим? – вдруг спросила Безымянная, повернувшись.

– Женщины, – усмехнулся Ш’янт, – стоит сказать, что в черной комнате нет кошки, как вы тотчас побежите проверять, даже если боитесь черных комнат.

Скрипнули петли. Двери замка раскрылись, точно раковина, но за порогом не было ничего необычного. Просторный и светлый холл, стены обиты резными темными панелями. В глаза бросилась широкая лестница, уходящая вверх. Ступени абсолютно ровные, вырезанные из розоватого мрамора. Свет внутри был приглушенным и мягким, свечи теснились на стенах в белоснежных канделябрах.

– Минуточку…

Безымянная подошла к краю дороги. Села на корточки, а потом, секунду подумав, вовсе легла на живот и свесила голову вниз.

– А на чем это все держится?

Под дорогой, как и под самим дворцом, не было ничего, кроме золотистой бездонной пропасти. От осознания, что опора под ногами совсем не так надежна, как казалось, закружилась голова. Встав, девчонка прикрыла глаза и пару раз глубоко вздохнула.

– Надеюсь, что когда мы войдем, все это не обрушится в пропасть? Здесь точно нет другого пути?

– Ты нужна Первородной. Так что есть шанс, что дорога рухнет только подо мной.

Мелкая недовольно поморщилась.

– Ха-ха.

Собравшись с мыслями, она уверенно двинулась к двери. Пальцы намертво вцепились в клинок, лицо побелело так, что Ш’янт невольно подумал, не потеряет ли мелкая сознание прямо на пороге.

Пусть там за дверью не было ничего необычного, но его мучила тревога. Не могло все быть так просто. Что-то там ждало их, в этом не было сомнений. Это даже могла быть Клаудия или тот прихвостень Первородной – если он, конечно, не подох в ледяной тюрьме.