Танцы с королями. Дилогия

Ренетта понимала, что весь двор рассчитывал на резкое уменьшение ее влияния. Ведь король больше не делил с ней ложе и удовлетворял свои мужские потребности благодаря услугам консьержки, державшей известный всем «девичий питомник». Однако здесь ее недоброжелатели глубоко ошибались. Король искал ее общества более, чем когда-либо. Во многих отношениях она стала для него чем-то вроде главного советника по всем делам, в том числе и связанным с решением вопросов большой государственной важности. В эти дни Людовик часто обсуждал с ней ход войны, вспыхнувшей между Францией, Австрией и Россией с одной стороны и Англией и Пруссией — с другой, Ренетта отмечала на большой настенной карте, висевшей у нее в гостиной, места важнейших сражений и боев. Поскольку король мог явиться к ней с минуты на минуту, Ренетта сочла за лучшее подготовить Жасмин к этой встрече.

— Для меня имеет большое значение ваше прежнее знакомство с королем, начавшееся с раннего детства и продолжавшееся вплоть до вашего несчастливого замужества, — сказала она, расспросив Жасмин о ее недолгом пребывании при дворе к жизни в деревне. — Скажите, в те дни он тоже легко поддавался скуке и унынию, как это случается с ним сейчас?

Жасмин чуть помолчала и затем ответила:

— Насколько мне помнится, он был очень жизнерадостным и интересовался всеми развлечениями. Ему страшно нравились балы, и он не пропускал ни одного танца за вечер. Но главным его увлечением была охота, он садился в седло при каждой возможности…

— Эта страсть до сих пор у него в крови, — заметила Ренетта.

— Я припоминаю еще, что его постоянно одолевало беспокойство и тревога, если у него что-то не получалось. Тогда он места себе не находил.

— Точно так же он ведет себя и теперь! — Ренетта, изумившись, даже хлопнула в ладоши. — А его лицо становилось желчным?

Брови Жасмин подпрыгнули от удивления:

— Как странно, что вы об этом упоминаете! Тогда в минуту волнения он бледнел.

— Ну, а теперь цвет его лица приобрел желтоватый оттенок. Я все время слежу за ним и не позволю моему дорогому Людовику скучать, потому что тогда им овладевает ужасная хандра, от которой его очень трудно избавить. Я посвятила всю свою жизнь его счастью.

Жасмин улыбнулась:

— Ему очень повезло… мадам. — Она уже собиралась сказать «мое дитя», но вовремя остановилась.

— Вы можете увидеть его в любую секунду. Встреча с вами доставит ему огромное удовольствие, моя дорогая герцогиня!

— Ах! — Жасмин печально покачала головой. — Узнает ли Его величество меня после стольких лет…

— О да, мадам! — Ренетта искренне возмутилась тем, что Жасмин недооценивает собственную привлекательность. — Вы красивая женщина, а Людовик никогда не забывает лицо, приглянувшееся ему хоть раз.

И едва успела маркиза де Помпадур закончить свою речь, как в ее покоях появился король. Она быстро встала и, сделав почтительный реверанс, оживленно защебетала о визите Жасмин. Их глаза, не отрываясь, глядели друг на друга, когда король медленно поднес к губам руку маркизы. Жасмин наблюдала за ними со стороны и за эти несколько мгновений могла оценить выражения лиц Людовика и Ренетты. Да, в том, что эти люди искренне и глубоко любят друг друга, не могло быть никаких сомнений. Людовик значительно погрузнел и еще больше раздался в плечах, но все же оставался в хорошей форме. Несмотря на свои сорок шесть лет, он по-прежнему был привлекательным и галантным кавалером, обладающим загадочной притягательностью. Когда он улыбался, в уголках его глаз появлялись забавные, милые морщинки, однако нельзя было не заметить, что тяжелый груз государственных обязанностей оставил отпечаток на чертах его лица. В одежде Людовик был все также опрятен до мелочей и следовал веяниям моды. Его кружевные галстук и манжеты блистали первозданной белизной. Жасмин уже говорили о том, что в его апартаментах было установлено две ванны. В одной он мылся, а в другой смывал с себя пену. Ей вдруг живо вспомнились те нежные чувства, которые она когда-то испытывала к нему, но они затаились в особом уголке ее памяти, словно в закрытой шкатулке, точно так же, как ее любовь к Мишелю, хранившаяся в другой. Эти чувства были разделены надежной преградой из нескольких десятков лет и не смешивались между собой. Сейчас Людовик был для нее королем Франции и никем больше, и Жасмин испытывала к нему огромную симпатию и благодарность за оказанную ей великую милость. Когда он повернулся к ней, Жасмин сделала реверанс, низко опустив голову, и тогда Людовик подошел и, взяв ее за руку, помог подняться.

— Мне очень приятно видеть вас снова, Жасмин.

— Это для меня большая честь, сир.

— Насколько мне известно, вы с мадам де Помпадур — давние знакомые.

— К счастью для меня…

В разговор вмешалась Ренетта:

— И для меня тоже. — Она взяла Жасмин за руку. — Надеюсь, мы и дальше будем добрыми друзьями, мадам.