Танцы с королями. Дилогия

Ближе к утру, после семи часов бесплодного ожидания, одна из сиделок упала в обморок: страдания королевы доконали ее. Это подействовало на остальных как искра, попавшая на трут. Многие вскочили на стулья и места на трибуне, пытаясь заглянуть через ширмы, которые закачались и наверняка рухнули бы, если бы не скреплявшие их веревки; другие чуть ли не залезали на плечи соседей, чтобы посмотреть в щели между ширмами, и все при этом кричали и визжали. Даже некоторые особы королевской крови не выдержали и поддались, горячке всеобщего возбуждения. И вдруг среди всего этого невообразимого бедлама послышался крик новорожденного.

Людовик, который уже вскочил на ноги, обеспокоенный происходящим, издал ликующий глас и ринулся к кровати королевы. В этот мои веревки лопнули, и толпа отбросила ширмы в стороны. Все увидели младенца, который находился в руках у повивальной бабки. Это была девочка, но данное обстоятельство не смутило собравшихся, и помещение огласилось дружными радостными криками, разнесшимися чуть ли не по всему дворцу и достигшими зала Зеркал, где также собралось очень много людей.

Внезапно роженица потеряла сознание, и лейб-медик королевы предупреждающе воскликнул:

— Она задыхается! Отступите назад!

Людовик молниеносно бросился к окну, расшвыряв по пути принцев крови и других зрителей, причем некоторые из них даже оказались на полу. Мощный удар королевского кулака вдребезги разнес стекло, и в комнату хлынул холодный воздух. Лейб-медик подумал, что наступил критический момент, и королева находится на волосок от смерти. Он потребовал принести горячей воды, намереваясь пустить ей кровь, но даже если бы его команда и была услышана в той страшной суматохе, то опоздание, с которым ее могли выполнить, оказалось бы гибельным для Марии-Антуанетты. Быстро оценив ситуацию, лейб-медик схватил скальпель и воткнул его в маленькую, изящную ступню роженицы; оттуда тугой струйкой брызнула кровь. Королева резко дернулась и громко вскрикнула, широко открыв рот и дав доступ воздуху в свои легкие. Ее щеки тут же порозовели. Лейб-медик, почувствовав невероятное облегчение, вытер пот со лба рукавом рубашки и кивнул королю:

— Все в порядке, сир. Нельзя ли очистить помещение?

Его просьба была немедленно удовлетворена. Едва последние придворные покинули покои, как послышался грохот орудийного залпа. Установленные на Королевской площади пушки салютовали честь первого королевского отпрыска. В это время Жасмин стояла у окна Шато Сатори и вместе с розой считала количество залпов. Всего их оказалось двадцать один. Брови Жасмин изогнулись в улыбке, с которой она посмотрела на внучку:

— Это маленькая принцесса.

— Давай устроим праздник, бабушка, — в честь этой малютки! Я точно знаю, что она очень красивая.

Несмотря на погоду, они отметили это событие чудесным мороженым, приготовленным из сахарной пудры, яиц и сливок. Вместо разведенного водой вина Розе на этот раз разрешили выпить немного шампанского. Его цвет она нашла превосходным, но вкус показался ей странным из-за щекочущего ощущения на языке, словно туда впивались одновременно сотни мельчайших иголочек. Жасмин всегда получала удовольствие от общения внучкой, и этот импровизированный праздник для двоих не стал исключением и был в равной мере приятен как для нее, так и для Розы.

Вполне естественно, что поговорив о новой принцессе, Роза стала сравнивать себя с ней и захотела узнать побольше о своем появлении на свет. Конечно же, больше всего девочку интересовали ее родители. Подобные вопросы возникали у нее и прежде, еще с тех времен, когда она стала дружить с другими детьми и узнала, что у них есть не только бабушки, но и родители. Раньше Жасмин отвечала на эти вопросы так, как отвечают всем маленьким детям, но теперь она понимала, что Роза уже выросла и ей следует говорить нечто близкое к истине.

— Где я родилась, бабушка?

— В деревне, — ответила Жасмин и не солгала. В то время на окраине Версаля стоял маленький особняк, где забеременевшие девушки из Парк-о-Шерф рожали бастардов. — Твоя мать в то время была у друзей.

— А ты была там, бабушка?

Вопрос был с подвохом, но Роза не знала об этом.

— Это было невозможно. Все случилось так быстро… Я узнала обо всем, когда тебя привезли ко мне. И тогда мне сказали, что у тебя больше нет ни матери, ни отца.

— Какой был мой отец?

— Очаровательный мужчина, — с необыкновенной теплотой в голосе ответила Жасмин, мысленно совершая путешествие на много десятков лет назад.

— А где он родился?

— Недалеко отсюда. — Добавить, что местом рождения ее отца была та же опочивальня, где только что появилась на свет новая принцесса, Жасмин, конечно же, не решилась. — А не подойти ли нам с тобой к окну и посмотреть на фейерверк? Сегодня вечером в Версале обязательно будут праздновать рождение принцессы. Зрелище будет невероятно красивым, но за ним лучше всего наблюдать с верхнего этажа. Пойдем туда!

— О, да!