Танцы с королями. Дилогия

Она спустилась со сцены, и навстречу ей встал король. Ему, должно быть, показалось очень странным, что королева отказалась играть две последних пьесы, принадлежавших к числу его любимых. Они вместе проследовали в салон Венеры, где уже был сервирован ужин. Идя рядом с ним, королева надеялась, что Людовик объяснит себе это досрочное прекращение концерта ее усталостью и не будет задавать вопросов. Она не осмелилась посмотреть в сторону Акселя, но ощутила на себе его пристальный взгляд. Это было все равно, как если бы до нее дотронулась его ласковая рука. Голова у нее пошла кругом, и она не помнила, как очутилась в кресле с бокалом вина в руке и блюдцем с какими-то лакомствами на коленях.

Она подняла глаза и снова увидела его. На этот раз он шел прямо к ней и, казалось, теперь ничто не могло помешать ей при первых же звуках его голоса разразиться бурными слезами радости на глазах у всех присутствующих. И опять Марию-Антуанетту спасла от позора ее самая молодая фрейлина.

Обменявшись парой реплик с одной из своих знакомых придворных дам, Роза узнала имя пришельца и, заметив, что волнение королевы нарастает с каждой секундой и ситуация может стать непредсказуемой, решительно преградила путь графу фон Ферзену.

— Как я слышала, вы только что вернулись из Нового Света, уважаемый граф…

— Да, это так. — Его шведский акцент звучал весьма приятно. — Соединенные Штаты устанавливают у себя новые порядки, и я надеюсь, что теперь никто не будет силой мешать американцам жить так, как они хотят. А почему вы спрашиваете? Не остался ли там кто-нибудь из ваших знакомых?

— Нет, все дело в том, что я забочусь об интересах королевы. Я — ее фрейлина, маркиза де Шуард.

Граф подумал, что эта девушка не зря задержала его, но пока не мог догадаться, какую цель она преследовала.

— В таком случае я прошу вас отвести меня к ней.

— С удовольствием выполняю вашу просьбу, мсье фон Ферзен.

Роза знала, что у королевы было время придти в себя и справиться со своими чувствами. Она не ошиблась. Нижняя губа королевы больше не дрожала, и лишь очень внимательный наблюдатель мог заметить радостный огонь, вспыхнувший в ее глазах, когда граф наклонился и заговорил с ней. Их беседа длилась не более нескольких минут, и когда шведский аристократ отошел в сторону, лицо королевы сияло счастьем.

Позже, удалившись вместе, со своей свитой в личные покои, королева уединилась с Розой в кабинете, где вся обстановка и стены имели цвет лазури летнего неба. О том, что случилось, не было сказано ни единого слова, но чувства говорили, вернее, кричали сами за себя. Для этого королеве достаточно было посмотреть в зеркало.

— Завтра мы с вами вдвоем отправимся в малый Трианон, мадам Роза. Я возьму новые книги для моей библиотеки, и вы поможете мне их расставить по полкам.

Просьба эта, что и говорить, прозвучала странно и неубедительно. Роза была озадачена. Королеве было известно о том, что ее фрейлина страстно увлекается чтением, но такими делами обычно занимались дворцовые библиотекари.

Все выяснилось на следующий день, когда королева внесла в гостиную стопку из трех книг и, положив их на инкрустированный столик, произнесла:

— Пожалуйста, посидите здесь и просмотрите эти книги. Я буду с гостем в соседней комнате.

Затем она вышла и оставила одну створку двойных дверей полуоткрытой. Вскоре прибыл тот, кого ожидала Мария-Антуанетта. Роза, на которую вдруг свалились обязанности дуэньи и стража счастья королевы, безошибочно узнала голос шведского графа.

— Мой дорогой!

— Возлюбленная!

Долгая тишина, последовавшая вслед за этим обменом приветствиями, была заполнена звуками страстных поцелуев. Роза сожалела о том, что не может закрыть дверь и перестать быть свидетельницей этой глубоко интимной, но целомудренной любовной сцены. Однако, поступив так, она оказала бы королеве дурную услугу. Затем влюбленные, отдышавшись после первых поцелуев, заговорили. Первым послышался голос Марии-Антуанетты:

— Ты еще долго пробудешь здесь, моя любовь?

— Нет, любимая. Король Густав отправляется в путешествие, и я должен сопровождать его.

— И сколько оно продлится? — В ее голосе прозвучал страх.

— Не меньше восемнадцати месяцев, а может быть, и все два года…

Из уст Марии-Антуанетты вырвался крик отчаяния:

— Я не вынесу новой разлуки! Увидеть тебя снова только для того, чтобы выплакать тебе все мое сердце и тут же потерять — это выше моих сил!

— Ты никогда не потеряешь меня! — Его голос срывался, когда он произносил это обещание. — Я люблю тебя и буду любить всегда, пока не наступит мой смертный час. Не плачь, любимая! Несколько недель мы проведем вместе. Я обещаю тебе это. В Швеции еще не знают о моем возвращении во Францию. Я буду делать все возможное, чтобы отсрочить отъезд в Стокгольм.

Вслед за этим последовала долгая пауза, посвященная страстным поцелуям. Влюбленные, очевидно, пересели к окну, потому что их голоса звучали теперь глухо и не совсем отчетливо, и тогда Роза принялась упорно читать книгу, сев как можно дальше от двери.