Танцы с тенью (СИ)

— Ладно. — Оборвал он. — Я не за этим пришёл. С моим уходом лекаря здесь тоже не станет. Потому держи.

И он протянул ей толстую книгу, с истрепанными страницами и заменённой обложкой. На корешке сохранился символ: первая буква имени старой хозяйки.

— Шамалы книга? — Удивилась девушка. — Но… Почему мне?

— Ты единственная кроме меня, кто интересовался этим. Мы ведь детьми травы собирали, помогали ведунье, помнишь? Тебе легко будет освоиться.

— Я даже не знаю, Дориан… — Потупилась она. — Я ведь крови боюсь!

Он не убирал рук, и ей пришлось взяться за трактат с другой стороны.

— Хочешь, отдай или продай. Твоё дело. Но это может быть твоим спасением.

— Как это? — Сдвинула брови Шолана. И тут же разгладила лоб. — Поняла…

— Ведунью, единственную на всю округу, не выдадут замуж поневоле. — Кивнул он. — Потому решай, как с этой книгой обойтись. Я указывать тебе не хочу.

Она прижала к себе книжку, как домашнее животное.

— Но… Ты ещё вернешься? — Несмело поинтересовалась она.

Дориан пристально смотрел на неё.

— А будет ли к кому?

Она покрепче обняла книжку.

— Может, и будет.

Он не сказал ничего. Только прощально вскинул ладонь и развернувшись, растаял в полутьме. Она молча провожала его взглядом, а потом вздохнув, пошла к себе.

***

— Думаешь, дал себе надежду?

— При чем тут я? — Возмутился он. — Ей так и правда будет лучше.

— Только ей? Ну да… Нет, не думай, что это плохо. — Поспешила я добавить, видя, что он даже воздуха набрал для возражений. — Но сам у себя спроси, почему так сделал? И есть ли надежда.

Он мрачно посмотрел под ноги и наверняка думал о том же, что и я: обучение длится не менее шести лет. Даже если не принимать во внимание период отработки, когда выпускник отдаёт долги за обучение — вряд ли у девушки получится так долго отбиваться от родни. Даже ведунье. В глуши уже через пять лет она будет перестарком и бременем для семьи. Так уж всё устроено. Да и захочет ли ждать так долго она сама?

— Знаешь… — Вздохнула я, убирая лишнее в сумку. — Сейчас решать не надо. Если назначено быть вместе, то судьба сама сведет вас.

— А ты веришь в судьбу? — Он грустно усмехнулся.

— А ты?

Он посмотрел в сторону.

— Очень бы хотелось верить.

Я приладила кинжал на место. Остальное оружие уже было приведено в порядок. Сказать ему мне было нечего. Кроме:

— Вставай. Думаю, хватит рассиживаться.

Большего и не надо было. Он мигом посуровел и оказался на ногах, а в глазах блеснул слабый свет. Шкер зарычал в унисон его мыслям.

Мы не стали забираться в сёдла, ибо тропа совсем перестала походить на нормальную дорогу. Она увела нас ещё на несколько вёрст вглубь леса. Если бы не редкие светлячки, кружащие рядом, да моё и шкера ночное зрение, кто-нибудь обязательно подвернул бы ногу.

Хижина лесничего, судя по виду то ли построенная лет сто назад, то ли просто брошенная, обозначилась впереди как-то внезапно. Сначала я приняла её за очередной сгусток зарослей, потом — за упавшее дерево, которое зацепилось кроной за соседа. Потом поняла — лёгкий отвод глаз.

Все тело напряглось, а чувства отступили на задний план. Я оставила Янтаря стоять в деревьях, на ходу набросив его поводья на сук, а в пальцах уже возник «рефлекс». Впрочем, в «волчий час» сон становится крепким, и нас вряд ли кто-то ждал настороже.

Это жильё было построено на сваях почти в человеческий рост, а порогом служила толстая лестница, прислонённая к стене. Дориан вырвался вперёд меня, взлетел по этим ступеням, несмотря на остерегающий шик. Рванул на себя дверь и застыл в распахнутом проёме.

— Ушёл. — Сказал он глухо.

Воздух вокруг него содрогнулся. Я увидела, что дверной косяк начинает гнить, чернеть. А дверь у его руки стремительно покрывается плесенью и гниёт на глазах.

— Дориан? — Окликнула я с тревогой.

Он не слышал.

— Дориан!

Некромант с трудом обернулся. Не до конца, но я увидела, как полыхают его глаза.

Придётся вспомнить кое-что из арсенала охотника. Я подпрыгнула, оказавшись на перекладине сзади, быстро положила ладонь ему на затылок и мысленным ударом перекрыла ток силы. На миг.

Парень пошатнулся, теряя сознание, но тут же пришёл в себя, не успев упасть.

— Ты что делаешь!? — Зашипел он, разворачиваясь на слабых ногах. И тут же, не выдержав, сел на порог. Я сощурила глаза.

— Это ты — что делаешь? Загорелся местью? Решил себя не жалеть?

— А тебе какое дело? — Огрызнулся он, на что получил приступ головной боли и со стоном умолк. Я чуть наклонилась вперёд, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

— Тебе есть ради чего ещё жить. Или ради кого. А сгореть ради мести, или посвятить себя только ей, глупо. Да, ты силён. Уже сейчас. Но Ариса тебе все равно не одолеть.

Дориан втянул воздух и прокашлялся.

— Это мне решать. — Слабым голосом отозвался он. Я только головой покачала. Упрямый мальчишка.

— Я знаю, как месть соблазняет. Но никого она ещё не сделала счастливым. И твоей жизни уж точно не стоит.

— И что ты предлагаешь? Взять и забыть!?

— Оставить это мне.

Он усмехнулся.

— Что, бросила себя в топку чужой войны? А меня так просто отпихиваешь в сторону?

— Потому что не знаешь, куда лезешь. — Отпарировала я.