Тарч (СИ)

Вид из окна действительно вышиб из головы Тарча любые мысли о мести. База представляла собой жалкое зрелище. Разгромлено все, что только можно было сдвинуть с места, не прибегая к атомной бомбардировке: во всех здания выбиты окна, снесены двери и ворота, крыша склада, собранная из профилированного металла, частично сорвана, как будто на базу обрушился тайфун. Боевая техника, вся выведенная из гаража во двор, разбита и искорежена, но не взрывами, вокруг ни воронок от попадания снарядов, ни характерных следов от взрывчатого вещества, а какой-то невероятной силой, настолько большой, что Тарчу невольно вспомнился виденный в родном кластере «саблезубый слон».

Собственно, то, что все произошедшее — следствие атаки монстров, понять можно без труда: то тут, то там взгляд натыкался на трупы мутантов, пронзенные пулями, взорванные гранатами, разорванные прямыми попаданиями из крупнокалиберного оружия. Гарнизон базы даже после прорыва периметра сопротивлялся до последнего и монстры несли огромные потери, но это не помогло, и сейчас от бойцов и рабов остались только блеклые красные пятна на земле и стенах строений. Крупные монстры, а здесь явно побывала элита, сжирали тела целиком, не оставляя ни костей, ни обрывков одежды, ни даже личного оружия, которое защитники базы наверняка не выпускали из рук до последнего.

— Спрашивай уже, — Дуст и сейчас остался верен своей любимой глубокомысленной интонации.

— Как это все произошло?

— Неправильный вопрос. Еще одна попытка?

— Почему мы живы?

— Очень хороший вопрос. А теперь ответь мне на него, пожалуйста. Почему мы живы?

— Я не знаю.

— Это я не знаю. А ты — знаешь. Но почему-то не хочешь говорить. А ведь знахарь — он и есть знахарь, чтобы все ему рассказывать. И в ответ получать квалифицированную помощь опытного человека. Ни один знахарь не начинает практику, пока не пройдет полуторагодовое обучение у опытных специалистов. И врачебная тайна для нас — это не мифическая клятва Гиппократа — это вопрос жизни и смерти. Раскрой душу, грешник. Как ты это сделал?

— Так это сделал я? — Тарч с ужасом взглянул за окно, но Дуст его перебил.

— Да, конечно же, нет. Улей тебя подери, я о другом. На базу напали монстры. Столько монстров, что за минуты прорвали периметр и рвали здесь всех со скоростью света. Каждый уголок в каждом здании обшарили. Но в нашу комнату не сунулась ни одна тварь. И это точно не моих рук дело. А значит — твоих! И то, что ты лежал без сознания, вообще ни о чем не говорит. Ты точно не знаешь, в чем дело? Я про подобное даже не слышал. А слышал я очень многое.

— Наверное… — Начал Тарч нерешительно, — …может, у меня дар появился?

— Да, тут помог бы дар скрыта. Но ни один скрыт не действует так долго. Да и нет у тебя дара. Ты по-прежнему пустышка.

— Слушай… я не знаю, — Тарч постарался вложить в голос как можно больше искренности, — Ты, конечно, тот еще гад. Но я бы сказал, честно.

— Ладно, нет, так нет, — как-то слишком быстро сдался знахарь, — В конце концов, я все равно узнаю. Кстати, — Дуст вдруг резко повеселел, — По поводу твоего вопроса, что здесь произошло. Ты даже не представляешь, кто это все устроил.

Знахарь несколько раз чему-то усмехнулся, потом начал смеяться, как будто вспомнив невероятно веселую шутку, и, наконец, расхохотался так, что Тарч всерьез озаботился его психическим здоровьем. Но когда Дуст отсмеялся и, вытирая слезы, начал рассказ, составленный им из увиденного на базе, докладов патрулей, разговоров на летучках руководства гарнизона, собственного опыта и, частично, откровенных домыслов, причина смеха стала яснее некуда. Хотя сам Тарч ничего веселого в этой истории так и не нашел.

Глава 9. Нимфа

Фарт стоял на берегу небольшой реки, вглядываясь в горизонт остекленевшими глазами и упирая ствол собственного пистолета себе под подбородок. Он наклонил оружие таким образом, чтобы пуля, не оставив ни единого шанса, гарантированно прошла в мозг и превратила его в кашу. Фарт ждал только команды, но ее все не было.

Девушка, стоявшая напротив, колебалась. В глазах то появлялась смертельная решимость, то потухала. Взгляд иногда сверкал лютой ненавистью, но тут же гас, с каждым разом все быстрее уступая другим, более осмысленным эмоциям.

Вишня смотрела в пустые глаза рейдера и колебалась. Ей очень хотелось отомстить. Убить этого мужчину, одни словом заставив ответить за все унижения, за всю боль и пережитый ужас. Но разум подсказывал, что это будет неправильным решением. Поступком, который принесет мгновенное удовольствие, но который при этом лишит ее возможности не только к дальнейшим осмысленным действиям, но и, возможно, единственного шанса на выживание. Девушка отвернулась, подавляя остатки злобы, и задала вопрос, который интересовал сейчас намного сильнее, чем месть и желание убивать:

— Кто такие нимфы?

«Нимфа» — это единственное слово, которое успел произнести Фарт, прежде, чем Вишня взяла его разум под контроль и оно же было последним, сказанным им по собственной воле.