Таргитай

– Род людской вырождается, – произнёс охотник с отвращением, словно выплёвывая слова. – Мужчины пошли мелкие, слабые и трусливые! Невры выродились. Мы перемешались, растворились в этом людском море!

– Но причём здесь это? – изумился Таргитай. – Чем провинились эти люди?

– Я убиваю в надежде, что вновь смогу принять человеческий облик! Выедаю печень и сердце, как учил Боромир!

Таргитай вдруг поменялся в лице, его словно озарило, на губах появилась радостная, глуповатая улыбка.

– Отправляйся со мной в Аргону! Там живёт… – он на мгновение запнулся. – Старуха Яга! Она сумеет вернуть тебе человеческий облик!

– Никакие ведуны мне не помогут, – прорычал Громобой. – Но, кажется, я знаю, что мне надо сделать. Наверное, надо выдрать твою печень, изгой!

Его глаза сузились, брови грозно сшиблись над переносицей. Охотник упал на четвереньки, черты лица дрогнули. Голова стала стремительно меняться. Морда принялась вытягиваться, превращаясь в звериную.

Волчовка перестала быть просто одеждой. Она мгновенно приросла к плечам, и в тот же миг остальные участки кожи охотника начали покрываться густой чёрной шерстью.

С земли поднялся огромный чёрный волк, такой же, как Мрак, когда перекидывался. Только этот намного злее, жёлтые глаза устремлены на Таргитая. Из оскаленной пасти исходит грозное рычание.

Невр вздрогнул и открыл глаза, пробуждаясь от сна, с бешено колотящимся сердцем. На миг подумал, что все лишь привиделось.

Но громадный черный волк реален, стоит прямо перед ним. Таргитай едва успел вскочить на ноги, и громадный зверь тут же прыгнул на него. Таргитая опрокинуло на спину. Прямо над ним зависла пасть, полная огромных зубов.

Волк злобно рычит, пытается дотянуться до лица. Невр схватил зверя за широкое, покрытое шерстью горло. Мышцы на руках вздулись, не позволяя волку приблизиться, сомкнуть на нём пасть. От зверя идёт сильный запах мокрой псины.

Запрокинув голову назад, дударь резко ударил. Лоб врезался волчаре в нос, брызнуло горячим и солёным. На миг разжав руки, невр ударил волку чуть ниже подбородка и увидел, как у зверя едва не выскочили дикие, желтоватые глаза.

Волк закашлялся, едва не выплёвывая на Таргитая кишки. Однако вновь навалился всем весом, прижимая к земле.

Чувствуя на лице обжигающее дыхание громадного зверя, а сверху его непомерную тяжесть, что вот-вот раздавит, невр обхватил волка руками. Едва сумел свести вместе пальцы у него за спиной.

Перед глазами поплыли красные пятна. В груди резко стало не хватать воздуха. Собрав остатки сил, Таргитай сдавил грузное, мохнатое тело.

Внутри, казалось, натянулась каждая жилка, затвердели все мышцы, выжимая последние капли сил. Он сдавил ещё сильнее.

– Я же бог, – промелькнула в затухающем сознании мысль. – Я же бог… Я на Ящере землю пахал…

Сквозь стук молотов в ушах невра прорезался тихий хруст. Волк взревел. Голос звучал почти как у человека – отчаявшегося, озверевшего, утратившего всё, что оставалось общего с людьми.

Таргитай перебросил отяжелевшие руки на горло и снова стиснул, чувствуя, как под пальцами скользит влажная от пота шерсть. Сжимал до тех пор, пока тело волка не обмякло.

С надсадным рёвом сбросил с себя мёртвого зверя. Распластавшись на спине, он стал жадно хватать ртом воздух.

Луна скрылась за единственной тучей. Над головой нависает бескрайнее небо, там сияют сотканные из звёзд фигуры дивных зверей, птиц.

Прямо над Таргитаем, в недостижимой вышине замер в прыжке гигантский пёс. Рядом – одетый в шкуру охотник с дубиной. Поодаль светится огромная медведица. Вместе с лосем бежит прочь, но в то же время – застыла в чёрно-угольном небе.

Дудошник застонал, перевернулся на живот. Упёршись ладонями в землю, медленно поднялся. Это стоило колоссальных усилий. Ноги, руки и всё тело гудит, словно по нему неустанно колотили дубинами.

Что-то выскользнуло из-за пазухи. Таргитай нагнулся, пальцы нащупали в темноте дудочку.

Прижав к груди, такую родную, словно любимого ребёнка, он уселся на землю. На миг певец даже услышал, как растёт трава, как шелестит её стеблями ветер. Услышал, как ночь шепчет что-то на странном и диковинном языке. Сердце подсказало, что дух Громобоя обрёл долгожданный покой.

Он принялся негромко играть. В голове кипит хаос из мыслей и чувств. От необходимости убить сородича Тарха захлестнула печаль. Это чувство стало выливаться в тихую мелодию. Но вот теперь внутри него что-то играет само – его сердце, а может, душа, искорка Рода, как называет это Олег.

Когда наступило облегчение, он убрал сопилку за пазуху. Посмотрев на лежащее перед ним тело волка, с тяжким вздохом снял с пояса нож и принялся отрезать зверю голову. Резал долго и неумело, перепачкал руки кровью до локтей. Делать это Мечом Гардея показалось кощунством.

Теперь огромная лобастая голова волка у него в пятерне. Взгляд остекленел, мутно-жёлтые глаза почти целиком закатились. Зубы толщиной в палец уже никому не причинят вреда.

Вытащив из кармана холщовый мешок, невр спрятал трофей. Тело волка оттащил в сторону от дороги и завалил камнями, соорудив подобие кургана.