Тариф на любовь

– Слава мирозданию, я наконец-то дождалась! Мое время, девочка, уже ушло, приходит твое. Будь сильной и стойкой. Этот мир не любит слабых. Да, я знаю, что ты пришла к нам из другого мира. Это не важно. Важно, что ты ведьма по крови. И, я надеюсь, сможешь удержать баланс. Это хорошо, что ты не одна. Если вампир действительно тебя любит. Клыкастое племя хорошо одним: за своих близких они загрызут любого. А значит, ты выживешь. И, может быть, никогда не окажешься в моей ситуации. Когда давно уже нет сил жить и тело разрушается на ходу, а умереть не можешь – магия не дает. Это страшно. – Старуха скорбно вздохнула. —Как проснешься, уходите сразу. Из дому можешь забрать все, что тебе глянется. Впрочем, тут нет особых ценностей. Разве что Вечный Гримуар. Его забери обязательно. Теперь ты его хранительница. Меня не трогайте. Обо мне позаботится моя стихия.  – Новый тяжелый вздох. – Поверь, мне жаль, что ты остаешься одна. И что я вынуждена так с тобой поступить. Но мое время вышло еще несколько веков назад. Просто некому было передать свое место и свою силу. Но совсем без знаний ты не останешься. Просто они будут приходить к тебе постепенно. Всему свое время. Прощай, детка!

Я с ужасом наблюдала, как на лице старухи появляются мелкие трещины. Словно на пересохшей от засухи земле. Сначала мелкие и узкие, малозаметные. Но постепенно расширяющиеся и наливающиеся багрово-оранжевым светом. Словно внутри старого тела бушевал лесной пожар. Я съежилась под лоскутным одеялом от ужаса. Была бы моя воля, я бы одеяло и на голову натянула. Но это был сон. И мое тело в очередной раз мне не подчинялось.

Огненное марево разгоралось все сильнее, заливая собой уже не только трещины на коже, но и темные провалы глазниц. Бабка на глазах превращалась в огненное чудовище.

Закусив зубами уголок одеяла, и уже не заботясь о том, чистое оно или не очень, я тоненько поскуливала от ужаса, отчаянно желая, как можно скорее проснуться. Но желанное пробуждение никак не наступало. Я от души прокляла ту минуту, когда оказалась в этом мире.

Проснулась я от того, что жутко замерзла. Могильный холод пробирал до костей. Открыв глаза, я не сразу сообразила, где нахожусь. Вокруг было темно и холодно. И только спустя несколько секунд до меня дошло, что я лежу, укрывшись одеялом с головой. Но это не объясняло почему я так сильно замерзла. Ведь под одеялом наоборот должно быть тепло?

С трудом размотав кокон, в котором спала, я высунула нос наружу. И мне опять понадобилось время, чтобы вспомнить, где я. Память упрямо подсовывала эпизоды жуткого кошмара, терзавшего меня ночью. Впрочем, совсем не удивительно, что мне такое привиделось. В такой-то холодине! Я даже подсознательно искала источник тепла и возможность согреться. И как в этой холодине бабка живет? Старуха!

Ожившая память словно плетью стегнула. Я резко подскочила и огляделась. В доме, или правильнее сказать, в избушке было сумрачно и серо. Никакого намека на вчерашнее золотистое освещение. Впрочем, не мудрено. Чем бы бабка не освещала свое жилье, на улице уже белый день. Вон, из окошка льется сероватый дневной свет. Наверное, сегодня снова будет идти дождь.

Поежившись от холода и ощущая себя куском мяса в морозильной камере, я спрыгнула с холодной печи на пол и огляделась. В скудном свете дня комната выглядела еще непригляднее, чем вечером. Захотелось уйти, как можно скорее. Вон из этого промозглого царства уныния и скорби. На лесные просторы. Пусть и в дождь, но чтоб глотнуть свежего воздуха. Спертая атмосфера дома меня душила.

Уйти просто так не позволяла совесть. Нужно было найти хозяйку и поблагодарить. Может быть, что-то сделать в благодарность. Все же она вчера немало повозилась со мной. Напоила молоком и накормила медом. Знать бы еще, что она туда подмешала. Голова побаливала, мысли ворочались вяло.

В доме было очень тихо. Наверное, хозяйка вышла по каким-то своим делам. Мало ли. Вряд ли она будет спать до такого времени.

На всякий случай, для очистки совести, я заглянула в угол за печь, где старуха вчера стелила себе постель. Того слабого света, что лился из маленького окошка, было явно недостаточно для освещения всего дома. Только поэтому я не сразу осознала, что видят мои глаза.  Зато когда поняла…

Мой крик слышал, наверное, весь лес.

Глава 21

Я сидела под огромным кряжистым деревом, сильно напоминающим нашу ель, и до рези в глазах вглядывалась в остывающие угли на другом конце поляны. Пепелище – это все, что осталось от странного дома, в котором я провела свою самую первую ночь в этом мире. И произошедшее до сих пор не помещалось у меня в голове. Вообще, мозг и сейчас, после немаленькой порции крови Алекса, едва ли не насильно залитой вампиром в меня, отказывался работать. Алекс сказал, что меня отравили.