Тариф на любовь

Сегодня Нелл осталась со своей подругой Милли. Жена кузнеца носила под сердцем первенца и ее мучил токсикоз. А сегодня она совсем не смогла оторвать голову от подушки. К тошноте добавилась невыносимая головная боль. Хмурая Мартина, передавая для Милли отвар, покачала головой:

– Бедная девочка! Это все из-за снежного бурана, который идет к нам.

Услышав такое заявление, я вытаращила глаза. Конечно, на улице не лето. И по утрам мужчины надевали куртки, работая во дворе. Но днем светило солнышко. И в платье с открытыми плечами я не мерзла. Так откуда взяться снегу? Мартина вздохнула:

– За это меня и считали ведьмой. Я чувствую такие вещи. А иногда, вот как сейчас, могу и предсказать силу и продолжительность.

Любопытства сдержать не удалось. И Мартина, прищурившись, некоторое время просто смотрела в окно, словно что-то рассматривая в пространстве. Молчала она долго. Когда я уже решила, что ответа не будет, женщина испуганно посмотрела мне в глаза:

– Буря начнется ночью. Будет очень сильной. Снегом заметет все. Длиться будет два дня и три ночи. Велите, ваша светлость, заготовить дров побольше! Будет очень холодно!

Я поежилась. Мартина в этот миг выглядела очень страшно и убедительно. Теперь меня не удивляет, что ее считали в городке ведьмой.

Несмотря на то, что мне не очень верилось в такой прогноз, я все равно озадачила Джека и Горана приготовлениями к приближающейся вьюге. Дрова не скиснут, если их занести со двора в замок.

Глава 51

Вот так и вышло, что на очередную экскурсию по замку я отправилась одна. Методично изучая стены в коридоре и комнатах, я обдумывала все, что мне было известно на сегодняшний день. То, как сложилась моя жизнь. То, что ждет меня впереди. Мало-помалу я привыкала к мысли о том, что у меня есть в этом мире если не миссия, то какие-то обязанности точно. И ответственность за людей, которые рискнули довериться. Больше всего меня беспокоила ситуация с селянами. Нелл рассказала, что отец Милли несколько раз приходил скандалить к воротам замка и требовать выдачи дочери. Естественно, никто ему никого не выдал. А потерявший терпение Алекс, и без того раздраженный моим состоянием, в третий визит селян пообещал незадачливому старосте, что оторвет ему голову, а тело отдаст оборотням. Нелл не знала, чего селяне испугались больше: угрозы оторванной головы или оборотней, но так или иначе, а староста больше не пытался вернуть себе дочь.

Джек по-прежнему ходил в деревню покупать продукты. Но у меня было подозрение, что общался он с двумя-тремя семьями, приобретая у них излишки, и игнорируя всех остальных.

Кстати, оборотней частенько видели в окрестностях замка. Но они никогда не выходили к людям, и никогда никого не трогали. Такое положение дел устраивало всех.

Вот так размышляя, я набрела на коридор, напоминающий портретную галерею: стены по бокам прохода были увешаны огромными, высотой с мой рост, портретами. Приглядевшись, я поняла, что все женщины тут были родственницами. Об этом говорил одинаковый овал лица, рыжевато-русые волосы, одинаковый разрез одинаковых синих глаз. Было любопытно наблюдать, как менялись от портрета к портрету эпохи: разные цветовые гаммы одежды, разный фасон, разные позы. Неизменным оставалось одно: мне казалось, что синие глаза женщин внимательно следят за моими действиями.

Поеживаясь от крайне неприятного ощущения пристального взгляда нескольких пар глаз, я нашла портрет той самой ведьмы, что приходила ко мне во сне. «Ее светлость, герцогиня Мораг Лесли Анна Ферроуз» значилось под портретом. С полотна на меня внимательно и, как мне показалось, дружелюбно смотрели уже знакомые глаза. Я осторожно погладила тяжелую, потемневшую от времени раму картины:

– Что ж ты, леди Мораг, даже намека мне не дашь, где искать эту твою Тайную комнату? Я кажется уже весь замок изучила. Но твое задание так и не выполнила.

Я говорила просто так, не надеясь на ответ, просто, чтобы разрушить тяжелую звенящую тишину этого места, давящую мне на уши. Да и глупо было бы надеяться, что нарисованная картина мне ответит. По лицу леди Мораг бродили неясные отблески из окон, расположенных по бокам от картины. Примечательно было то, что окна в этой галерее находились только с одной стороны. Там, где висели портреты женщин. Мужские портреты висели на противоположной, глухой стене. И их было значительно больше.

Вздохнув, я провела пальцами по светлой краске, которой художник изобразил нежную щечку леди-ведьмы, в прощальном жесте. Пора было возвращаться назад. Скоро обед. А потом уже будет недостаточно светло для моих поисков.

Пальцы скользнули по гладкой краске, не задерживаясь. И я вздрогнула. Показалось, что кончики моих пальцев погрузились внутрь картины, прошли полотно насквозь. Я затаила дыхание. За последнее время в моей жизни случилось уже столько чудес, что проницаемая картина на их фоне может показаться вполне обычной. Не знаю, зачем я это сделала, просто мне показалось правильным поступить именно так, но я положила ладонь на картину полностью, почти закрывая лицо синеглазой ведьмы.