Тариф на любовь

— Извини. — Ваня взял пакет из ее рук и спокойно, как у себя дома, положил в холодильник. — Я не кормлю, а сбываю излишки. Это лишь малая часть. Не смотри на меня так, Настя, я не наглею. Давай свой графин, бокалы и садись отдыхай.

Асе ничего не оставалось, как подчиниться. Иван наполнил графин вином, поставил на стол и принялся неумело нарезать закуску, стараясь, чтобы ломтики мяса были тонкими и ровными. Открыл банку с грибами и половину вытряхнул в тарелку.

— Дома у меня кусок отменной свинины. Потушить бы ее с грибочками да перчика добавить с лучком… М-м-м…

У Аси потекли слюнки.

— Ты хороший кулинар.

Ваня скорчил смешную гримасу.

— Только на словах. Мать моя, когда готовит, любит приговаривать, я и набрался у нее словечек. После единственной попытки приготовить утку с яблоками я ограничился чисто мужским набором блюд.

— Каким? — Ася чувствовала себя несколько странно. В своем доме она сидела словно застенчивая гостья и наблюдала, как мужчина, подтверждая словами и действиями свою неумелость, накрывает на стол. Для нее. Странно и приятно.

— Жареная картошка и яичница, — ответил Ваня, чуть смутившись. — Все остальное покупается в готовом виде.

— А жидкое? Супы, каши?

Он хитро улыбнулся и как бы возмущенно посмотрел на Асю.

— Когда очень хочется, иду в ресторан с хорошей кухней, иногда хожу в гости к знакомым или к соседям. — Он отложил в сторону нож, сполоснул руки и сел за стол. — Ну вот. Все готово.

— Наливай, — расхрабрилась гостья-хозяйка. Иван наполнил бокалы, вино аметистовым цветом заиграло в гранях хрусталя.

— За что? — предложил он Асе первой сказать тост.

— Чтобы незваные гости обходили нас стороной! — выпалила наболевшее Ася.

Ваня опустил глаза, печально любуясь искрами отраженной в бокале лампы.

— Понятно, — с мрачной решимостью произнес он и поднес бокал к губам.

— Я же не о тебе, — в свою очередь обиделась Ася. — Он позвонил мне на работу, сказал: «Приду», — и бросил трубку, не дав ответить. Хотя отлично знал, что я против. А я, между прочим, — оправдываясь, добавила Ася, — собиралась заглянуть после работы на базар.

— И ты забыла о продуктах и помчалась домой, — подытожил Иван, скрывая за улыбкой обиду и сарказм.

— Конечно, я могла сделать покупки, — в тон ему ответила Ася, и Ваня удивился, как точно она подметила его интонацию. — Могла заставить его ждать под окнами и тем самым показать, как я обижена и сердита. Но обиды прощаются и забываются…

— При условии, что влюблен…

— Без всяких условий, Ваня, — настойчиво возразила Ася. — Только предательство простить нельзя. И тогда к чему оттягивать неизбежное? — Она зло хмыкнула. — Он, оказывается, великодушно дал мне две недели, чтобы я успокоилась. А я успокоилась сразу, как узнала. Все. Не хочу говорить об этом! — вновь повысила голос Ася. — И тебя прошу не напоминать.

Иван миролюбиво улыбнулся:

— Давай выпьем.

Он цедил вино, думая, что в тот день состояние Насти было каким угодно, только не спокойным. Еще ему хотелось найти Юлика и вытрясти из него душу, чтобы тот не просто забыл Настю, а содрогался физической болью при упоминании о ней и при новых знакомствах с женщинами.

Ася залпом опустошила половину фужера и удивленно расширила глаза. И возмутилась:

— Это преступление! Такое вино пить в таком настроении.

— Какое вино? — лукаво поинтересовался Иван. — И какое настроение?

— Вино и-зу-ми-тель-ное, — сладко пропела Ася и сразу уточнила: — Не обольщайся, это комплимент не тебе — виноделу.

— Я знаю.

Она отпила еще глоток, наслаждаясь вкусом напитка, и приступила к трапезе.

— Ваня, давай сегодня только о хорошем, — предложила она.

— Согласен. О чем же?

— Как прошла командировка, например?

Он рассмеялся и широким жестом обвел стол:

— Результаты налицо.

— М-м! — Ася одобрительно проследила за его рукой, дожевала бутерброд и взяла персик, который так и просился его вкусить. — Это все?

— Нет, дома осталась большая часть.

Девушка с видимой серьезностью кивнула и переключила все внимание на персик. Ваня жадно наблюдал, как она сражается с брызжущим соком фруктом, слизывает стекающие струи нектара и старательно наклоняется над столом, чтобы не запачкать халат. Он воображал, как ее язычок с таким же азартом будет изучать его тело; тонкие пальцы будут гладить его кожу; пухлые сочные губы будут находить удивительные места, неизвестные другим женщинам. И он отдастся воле ее страсти и узнает наконец, что такое быть желанным. Не продавать, не дарить, а получать в дар, не отдавать, а принимать.

— Все понятно. — Ася положила косточку на край тарелки, поискала взглядом салфетку, подумала немного и решила сполоснуть липкие пальцы, а заодно и губы.

— Что понятно? — Ваня отпил вино, приготовившись ко второму раунду молчаливых действий Насти.