Тарковский и я. Дневник пионерки

Уважаемый Леонид Ильич!

Надеясь на Вашу искреннюю заботу о судьбах советского кино, я (т. е. Тарковский — О. С.)решил обратиться к Вам с просьбой помочь нам разобраться в той трудной, даже мучительной ситуации, которая сложилась вокруг нашего фильма «Андрей Рублев».

Вот уже три с половиной года эта картина не получает разрешения на выход на наши экраны. Причем за это время съемочная группа три раза переделывала некоторые части фильма — трижды Комитет по делам кинематографии подписывал акты о том, что фильм принят — трижды эти акты аннулировал.

За это время вне какого бы то ни было моего влияния «Андрей Рублев» был продан за границу. И, как свидетельствует пресса, прилагаемая к этому письму (примеры эти можно было бы множить), фильм наш вызвал целый поток самых доброжелательных, уважительных и восхищенных слов не только в свой собственный адрес, но, главным образом, в адрес советского искусства вообще. И, хотя «Андрей Рублев» не выпущен на экраны в нашей стране, что мне непереносимо тяжело сознавать, он не был и не мог быть использован в целях какой бы то ни было антисоветской пропаганды. И это еще раз убеждает меня, что в целом (хотя, вероятно, не во всем одинаково удачно) наш замысел реализован.

Я не могу понять, почему же картина наша не видит экрана. Немыслимо согласиться с тем, чтобы все наши устремления были тщетны. Быть может, в чем-то мы отошли от точности выражения нашего замысла, но ведь обо всем об этом можно было бы говорить, если бы картину увидела публика. Те немногие просмотры, которые все-таки состоялись, убеждают нас в том, что картина вызывает у зрителей живейший интерес. Кроме того, ни у кого не вызывает сомнений мое право на творческую работу. Однако, вот уже три с половиной года я не имею возможности никакой реализации своих замыслов. Мне объяснили, что этот вопрос находится в тесной связи с судьбой «Андрея Рублева» и с решением о выходе его на экраны… Но как же и когда это решится?

Между тем, не имея работы, я соответственно не имею средств к существованию, хотя у меня есть жена и ребенок. Мне особенно неловко говорить об этом, но положение мое так долго не меняется, что я больше не могу молчать.

Я очень прошу объяснить мне, когда же наш фильм увидит свет и когда же я смогу приступить к дальнейшей работе.

Еще раз очень надеюсь, что вы прочтете это письмо и поможете как-то прояснить мое сегодняшнее положение.

С уважением.

Подпись Тарковского на этом оригинале отсутствует. А это означает, что письмо это было затем перепечатано мною на машинке и отдано Тарковскому на подпись.