Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью

Время нужно для того, чтобы человек мог быть и становиться личностью. Вот, что думалось мне по этому поводу. Я думал, конечно, не о линейном времени, как череде поступков, как о возможности совершать последовательные действия в земном пространстве, ставя себе цели и желая успеть! Но поступки всего лишь результат, а мы рассуждаем о причине, оплодотворяющей человека в нравственном смысле.

Так что история – еще не время. И эволюция тоже. Это последовательности. А время – это состояние. Пламя, в котором живет саламандра человеческой души.

Время и память растворены друг в друге – это две стороны одной и той же медали. Совершенно очевидно, что вне времени память существовать не может. Память слишком сложное понятие. Перечисления всех ее признаков было бы недостаточно, чтобы определить всю ту сумму впечатлений, которой она на нас действует. Память – понятие духовное… Пусть кто-нибудь скажет о своих наиболее ярких детских впечатлениях, и можно с уверенностью сказать, что в нашем распоряжении материал, при помощи которого о человеке складывается безошибочное мнение. Но если мы на минуту представим себе человека, лишенного памяти, то существование его оказывается иллюзорным, он как бы выпадает из времени, не способный ухватить длительности и последовательности, внутреннюю логику и свою связь с жизнью. Это уже безумие.

Человек, как существо нравственное, наделен памятью. Она поселяет в человека неудовлетворенность. Делает его уязвимым, способным к страданию.

Когда искусствоведы, критики исследуют время в литературе, музыке, живописи, то они, скорее, говорят о способах фиксирования Времени. Обсуждая Джойса или Пруста, они думают о способах возникновения ретроспекций и фиксации вспоминающей личностью своего опыта. Они исследуют объективные формы существования Времени в искусстве, а мне бы хотелось говорить о внутреннем, нравственном, имманентно присущем времени качестве.

Время, которым наделена и определена жизнь человека, позволяет ему отыскивать истину, подниматься к осознанию своей нравственной природы. Время – это горький, сладостный дар, дарованный человеку… Потому что жизнь – это отведенный человеку срок, в который он может и должен сформировать свой дух в соответствии со своим пониманием человеческого предназначения. Жесткие – как это ни грустно – рамки, определяющие во времени деятельность индивида, кристаллизуют нашу ответственность перед собою и другими.

Таким образом, человеческая совесть живет во Времени и от Времени зависит.

Говорят, что Время необратимо… Наверное, это так, потому что мы не можем физически вернуться в прошлое, даже на несколько минут, на мгновение… Но что такое прошлое? Это, вероятно, то, что уже прошло?.. А что это означает – прошло? Для каждого человека в прошлом заложена непреходящая реальность настоящего, текущего мгновения. Прошлое – в определенном смысле – даже реальнее и, уж во всяком случае, стабильнее, устойчивее настоящего… Настоящее скользит и уходит, как песок меж пальцев, обретая свою материальную весомость лишь в воспоминании о нем. Ничто не проходит, в пику надписи на Соломоновом Кольце («и это пройдет…»), все откладывается в человеческой памяти – таким образом, в этическом смысле Время обратимо. Иногда еще как обратимо! Оно не может исчезнуть бесследно, несмотря на то – или наоборот благодаря тому, – что является лишь субъективной духовной категорией. Оно, наше прожитое Время, оседает в душе каждого неким приобретенным во времени опытом.

Причины и следствия – все взаимообусловлено прямой и обратной связью. Одно порождает другое с неумолимой предопределенностью, которую можно было бы назвать фатальной, когда бы все связи вокруг стали явными. Эти связи причины и следствия, переход из одного в другое и есть форма существования времени, делающая удобным в обращении это понятие. Но причина, породив следствие, вовсе не отбрасывается как отработанная ступень. Имея некое следствие, мы то и дело возвращаемся к его истокам, то есть к его причине, говоря формально, возвращаем Время вспять. Причина и следствие в нравственном смысле могут оказаться в обратной связи, и человек в определенном смысле вернется к своему прошлому.

Овчинников в «Ветке сакуры» пишет: «Считается, что время само по себе способствует выявлению сущности вещей. Поэтому японцы видят особое очарование в следах возраста. Их привлекает потемневший цвет старого дерева, замшелость камня или даже обтрепанность – следы многих рук, прикасавшихся к краю картины. Вот эти черты древности именуются словом “саба”, что буквально означает ржавчина. Саба, стало быть, – это неподдельная ржавость, прелесть старины, печать времени.

Такой элемент красоты, как Саба, воплощает связь между искусством и природой».