Тарлан (сборник)

– А ты сам плакал, когда бабушка наша умерла?

– А как же, все по дому ходил, как родную бабушку ее оплакивал.

– А я как свою матушку.

– Гляди, ушел вроде.

– Пошли, на Сайракский холм сходим… Поднялись влюбленные, и ушли по арыку.

Просветлело у деда нашего на сердце. Волнение почувствовал. То ли сесть, то ли встать – не знает. Слегка назад откинулся, глаза прикрыл. Вздохнул пару раз, выдохнул. Одежда тесной сделалась. Воротник туда-сюда подергал, грудь проветрил.

Тихонько поднялся. Одежду отряхнул. В затекшую от сиденья поясницу, распрямившись, ладони упер. От влюбленных, уходящих в сторону холмов, глаз не отведет. Как завороженный глядит.

Так, в ту сторону уставясь, и вернулся в дом.

– Бабка, слышишь?.. Видел я их. Я ж тебе говорил, святой Хызр нас не оставит!..

Поднялся дед наш. К Сайракскому холму повернувшись, глядит.

И кости деда моего смешаются с землей, И косы бабушки моей в ней прорастут травой.

Застыл дед наш, голову склонил.

– Вставай, бабушка, пошли…

Идет дед наш, не торопясь, то и дело дух переводит.

Уже у Сайракского холма… посох свой… что посох свой оставил, вспомнил.

– Ладно, им пусть останется… – И рукой махнул.

В голове гудит, из сил выбился. В глазах муравьи бегают.

А лунные лучи так волнами и льются. Так волнами и колышутся лучи.

Измучился дед наш, распереживался. Слезы на глаза накатили. На бороду седую льются, в лунном свете блестят.

– Видел, точно их видел, бабка! Еще стихи читали, слышишь, стихи!..

Прояснились глаза у деда нашего, лунным сиянием наполнились. Снова к Сайракскому холму повернувшись, пригляделся.

Две тени на холме показались.

Одна юношеская, другая девичья.

Влюбленные то в одну тень соединятся, то снова на две разделятся.

Заулыбался дед:

– Вон они, дети наши!.. Святой дедушка Хызр, да будет у вас изобилие!

Теперь уже от радости слезы по скулам побежали.

После матушкиной смерти ни одной слезы у деда не выкатилось. Где все это время прятались слезы эти горячие?

Льются слезы горячие, на губах, на подбородке висят.

Вытер дед наш рукавом слезы. С холма вниз глянул:

– А вон всё внуки наши!.. Низкий тебе поклон, святой дедушка Хызр, низкий поклон!

Выплеснулось из сердца что-то, грудь затопило.

То ли горечь разлилась, то ли радость. То ли радость горькая болью нахлынула.

– Давай, бабка, пошли, больше сюда уже не придем!

А у самого глаза смеются, щеки, скулы, губы смеются и ликуют.

– Наши с тобой эти холмы…

В плече боль отозвалась.

– Наши с тобой эти лучи…

Так с болью в сердце, с тяжестью в плече дед наш последний раз поднялся, спину последний раз распрямил.