Таро для всех и для никого. Арканология новой эпохи

Самые ранние мифологии изображают Дьявола своего рода прогрессором человечества. В образе Азазеля он спускается к людям, берет в жены дочерей человеческих и передает сокровенные знания. Азазель обучает людей астрологии, астрономии, косметике, но самое главное – он обучает их «видеть, что было позади них». Что скрывается за этой странной фразой «Книги Еноха», можно лишь догадываться. История? Создание зеркал? Магическая интуиция? Способность к психологической рефлексии? Благодаря вторжению Дьявола в человеческое пространство человек из счастливого животного превращается в свободного человека. «Книга Еноха», описывающая «грехопадение ангелов», открывает нам Азазеля как некоего аналога Прометея. Это прогрессор, который за свои усилия жестоко наказывается Яхве, убивающим его детей на его же глазах.

Образ козла на картине пятнадцатого аркана отсылает нас к мифологеме Азазеля, который в конечном счете становится «демоном пустыни». Азазель – великий козел отпущения, которому магически соответствует знак Козерога. Это знак, в котором в своей обители находится Сатурн – планета, считающаяся самой опасной. Средневековые астрологи называли Сатурн «Великим Несчастьем», в то время как Юпитер был «Великим Счастьем». Сатурн – это суровая планета времени, скорби, старости и смерти. Металл Сатурна – свинец, и до сих пор мы слышим отголосок герметической космогонии в таких словосочетаниях, как «свинцовая тоска» или «свинцовая тяжесть».

Однако следует обратить внимание на то, что празднования в честь Сатурна, сатурналии, у древних римлян проходили совсем не так, как мог бы предположить непосвященный. Сатурналия – это вовсе не чинное шествие старцев (старец – распространенный символ Сатурна) в черных (цвет Сатурна) одеждах. Нет, сатурналия – это время, когда на поверхность выходили хаос, безумие, оргия и шабаш. Это время одной сплошной оргии и смешения ролей – господа прислуживали своим рабам. Оргии происходили в начале вхождения Солнца в дом Козерога – дом холода, когда только самая грубая и первобытная сила может оживить замерзающий мир.

Архетип сатурналии не имеет ничего общего с радостными дионисийскими мистериями Солнца, хотя внешне у них были определенные сходства. Сатурналии гораздо ближе образ пира во время чумы, когда последний импульс жизни стремится выплеснуться в оставшиеся минуты перед неизбежной смертью. Перед смертью позволено все – опьянение, содомия, оргия, ибо через это изливается жизнь в своей последней капле.

Французы называют оргазм «маленькой смертью». Эта близость сексуального и смертельного, которую мы уже отмечали, проявляется в двух арканах Таро – тринадцатом и пятнадцатом. Смерть и Дьявол, Нун и Аин являются взаимодополняющими архетипами, в которых сексуальное связано со смертью, но если аркан Смерть относится к женскому началу как эротизм смерти соблазняющей, очаровывающей и растворяющей, то эротизм Дьявола имеет иную природу – это грубая мужская энергия, в последнем порыве на бешеной скорости мчащаяся к экстазу саморазрушения.

Выразитель архетипа аркана 15 – не воин-солдат. Это воин-берсерк. Одиночка. Террорист-смертник, решившийся на последнюю атаку. Он знает, что умрет. И эта неизбежность смерти превращает все его существо в один напряженный возбужденный фаллос. В Таро Кроули Дьявол и изображается как фаллос – это очень точно символически, в этом нет пошлости. Психологическая правда здесь в том, что одержимый – не «некто с возбужденным фаллосом», а «некто, превратившийся в один возбужденный фаллос», который на пике возбуждения готов излить семя жизни.

Дьявол связан с архетипом мятежника, бунтовщика, который даже не рассчитывает на победу. Его бунт – это бунт одиночки, заведомо обреченного на гибель, но гибель для него является одновременно кульминационной точкой экстаза. Ибо это одержимость. Дьяволу близок сатурнический принцип античной трагедии, к пониманию которого пришел и Ницше. Ницше первым увидел за внешней трагичностью финальной гибели героя дионисийское исступление, опыт предельного наполнения жизнью, которое на пике переходит в смерть.

Посмотрите на Кефлан (главу) 15 «Книги Лжей»: