Тарсо, Христа ради юродивая

Действительно, своим чудесным житием святые судят мир, прежде чем Бог совершит Свой окончательный суд. Возможно, на этом суде Божием юродивые Христа ради, взявшие на себя пожизненный подвиг евангельского юродства, будут иметь одно из первых мест на судейском подиуме. Они явят собой пример совершенной евангельской жизни и спасения во Христе Иисусе, как «добре страдавшие и венчавшиеся»[150] безумцы ради Христа.

Апостольское перо указывает на евангельское юродство как на истинно спасающую премудрость Божию. Ибо когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих[151]. Человеческое познание и мудрость не смогли постичь искупительную высоту и глубину Божественной премудрости. Поэтому Бог пожелал явить истинно спасающую премудрость в юродстве евангельской проповеди.

Поэтому не мирских мудрецов и ученых избрал Бог для евангельской проповеди. Но безумное мира избрал Бог, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное, и незнатное мира и уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее^[152].

Эта неудержимая апостольская проповедь безумия, безусловно, несет нам благую весть о спасении через юродство во Христе Иисусе. Безумные, безродные, уничиженные, ничего не значащие люди являют собой благовещение спасения в юродстве. И это благовещение опрокидывает и делает недействительной не только логику мира сего, но и логику мирского христианина[153].

* * *

Итак, Бог избрал ничего не значащее, чтобы упразднить значащее. История апостола Павла, его совершенное уничижение после встречи с Господом — это архетип, богоданный пример, с чего начинать духовную жизнь и как в ней продвигаться далее. И этой историей подтверждается великая истина жизни во Христе: чтобы сделаться чем-то во Христе Иисусе, необходимо прежде сделаться — и оставаться — ничем, ничего не значащим.

В любом случае, призыв к спасению «придите, и взойдем на гору Господню»[154] подразумевает, что духовное восхождение на эту святую гору начинается от самой земли, с низинных мест у подножия этой горы.

Савл встал с земли и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск. И три дня он не видел, и не ел, и не пил[155].

* * *

Словно любимый припев, Тарсо часто повторяла: «Я — ничто. У меня ничего нет. Здесь ничего нет».

* * *

Современный христианин должен вернуться к евангелию юродивых и безумных, чтобы в нынешнем, окончательно сошедшем с ума, мире понять важную мысль «безумного» (как сам он сказал, «мы безумны Христа ради»[156]) апостола: никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом[157].

* * *

Действительно, для спасения во Христе Иисусе не нужна мудрость мира сего, если эта мудрость земная, душевная, бесовская[158]. Спасающая премудрость Божия может восприниматься как безумие, потому что, если смотреть со стороны, она приносит человеку унижение, плачь, скорби и огорчения. Но по сути она обеспечивает нам подлинную евангельскую жизнь.

Апостол Павел был «безумен» ради Христа, но одновременно у него был ум Христов[159]. Он знал, как из по видимости унизительного и непривлекательного материала «безумия» во Христе построить устойчивый и непоколебимый дом своей души, неуязвимый для любой враждебной силы. Он радуется свободе, с которой рассказывает о грязи, брошенной ему в лицо людским безумием. Мы как сор для мира, как прах, всеми попираемый доныне. Не к постыжению вашему пишу сие, но вразумляю вас, как возлюбленных детей моих[160]. Он не стыдился унижения, с которым сталкивался в своих трудах проповеди спасения во Христе. Напротив, он понимал, что без груза унижения невозможно построить храм Божий в своей душе.

* * *

Однажды мы спросили Тарсо, что нам делать. Она посмотрела на свою каливу и сказала:

— Постройте и вы себе дом. Я построила себе этот. Доски мне привез мой двоюродный брат, капитан. Мои доски — по моему росту.

Она посмотрела вдаль, на море.