Тарзан. Том 4

Нкима подскочил к хозяину, застрявшему меж ветвей. Жесткое растение прочными корнями намертво уцепилось за склон, выдержав немалый вес человека-обезьяны. В ужасе от случившегося, Нкима дул в уши Тарзану, дергал его за нос, пальчиками пытался раскрыть ему глаза, возбужденно стрекотал. Все напрасно. Хозяин не отзывался. Кровь сочилась из маленькой рваной ранки на виске.

Пока Нкима плакал и сокрушался, чернокожие воины, которые наблюдали за Тарзаном снизу, быстро вскарабкались по крутизне и приблизились к неподвижно лежащему человеку.

Глава 4 ВОЗВРАЩЕНИЕ ГАБУЛЫ

Фон Харбен круто повернулся на шорох и выхватил пистолет. Он увидел негра, идущего к нему с ружьем наперевес. Эрих сразу же узнал его.

— Габула? — радостно воскликнул белый человек.— Что ты здесь делаешь?

— Прости меня, бвана,— сказал Габула.— Я не смог покинуть тебя умирать среди злых духов, которых полным полно в этих горах. Мы умрем вместе.

Фон Харбен с недоверием и изумлением наблюдал за негром.

— Ты ведь веришь в духов, Габула? И тебе не жаль своей жизни?

— Я знаю, что умру, бвана,— кротко ответил Габула.— Не могу понять только, почему ты все еще жив. Духи не растерзали тебя за две ночи, что ты провел в горах. Наверное, нас убьют в третью ночь.

— И ты последовал за мной, несмотря на смертельную опасность? Почему?

— Ты был добр ко мне, бвана! — ответил негр.— Твой отец был добр ко мне. Все негры были полны страхами перед духами Варамааза. Меня тоже обуял страх. Я ушел имеете со всеми, когда они сбежали. Но потом я вспомнил нее хорошее, что видел от тебя, бвана, и от твоего отца, и вернулся. Я не смог бросить тебя, вот и все.

— Но ведь другие бежали, спасая свои жизни...

— Габула, не как другие,— гордо сказал негр.— Габула умеет помнить добро.

— Габула — храбрый воин,— сказал с доброй улыбкой фон Харбен.— Я не верю в духов, и поэтому у меня нет причин бояться гор Варамааза. Но ведь ты веришь в нечисть, населяющую эти места, и все-таки преодолел свой страх. Ты совершил по-настоящему мужественный поступок, Габула. Я восхищен тобой. Тем более у меня нет причин задерживать тебя при себе. Ступай, Габула, догони своих товарищей, возвращайся домой.

— Правда? — радостно воскликнул Габула.— Бвана решил вернуться? Это прекрасно. Бвана и Габула вернутся вместе.

— Нет, ты не понял. Ты возвращайся один, а я пойду вниз.

Габула заглянул в пропасть и отшатнулся. Когда он после взглянул на Эриха, в глазах его застыло изумление.

— Даже если бы человеческое существо сумело спуститься там, где нет ни малейшей опоры для ноги, оно все равно не достигло бы дна. Души мертвецов, которые населяют землю внизу, поднялись бы вверх и растерзали его на полдороге. Это же земли затерянного племени, там, в глубине. Те самые, помнишь, бвана? Туда ходить нельзя. Никому не позволено спускаться в самое сердце гор Варамааза.

— Не ходи со мной, Габула,— увещевал фон Харбен слугу,— я спущусь один, а ты возвращайся и догоняй своих.

— А каким образом ты хочешь спуститься? — спросил Габула.

— Я еще и сам толком не знаю. Сейчас я попытаюсь сойти вниз по этой узкой расщелине. Если упираться спиной в одну ее стенку, а ногами в другую, можно достичь той террасы внизу. Оттуда, по-моему, есть спуск еще ниже.

— А если нет? — спросил Габула.— Если с того выступа нет пути вниз, как ты вернешься наверх?

— Ну, я постараюсь найти ход вниз, наверх вернуться будет очень трудно...

— А если, бвана, ты спустишься на дно ущелья, и духи не убьют тебя, как ты собираешься вернуться домой? — любопытствовал негр.

Фон Харбен пожал плечами и улыбнулся. Он протянул чернокожему руку:

— До свиданья, Габула! — сказал он негру.— Ты смелый человек.

— Я иду с тобой,— твердо отрезал Габула.

— Даже в том случае, если ты знаешь, что, достигнув дна, можешь не найти пути обратно? — недоверчиво спросил Эрих.

— Да,— коротко кивнул Габула.

— Я тебя не понимаю,— пытался отговорить его Эрих.— Ты боишься злых духов и больше всего на свете хочешь вернуться домой, в родную деревню. Что же заставляет тебя идти со мной навстречу опасности, когда я даю тебе возможность уйти?

— Я поклялся служить тебе, бвана. Я — баторо (человек чести),— гордо ответил Габула.

— Мне остается лишь поблагодарить Бога за то, что ты — баторо,— сказал фон Харбен.— Только небу известно, как важна дружеская помощь в горах. Вперед, мой добрый Габула! Мы должны спуститься вниз, иначе умрем здесь с голоду.

— Я принес пищу,— Габула указал на сверток за плечами.— Я знал, что ты голоден. Тебе понравится, давай, поешь.

Он развернул пакет, и фон Харбен увидел плитки шоколада и набор пищевых концентратов. Тут же была фляжка с питьем и другие припасы, которые так любовно подбирал в дорогу сыну отец фон Харбен.

Голодному юноше все это изобилие показалось манной небесной. Он тут же принял предложение предусмотрительного, запасливого Габулы. Оба они уселись за трапезу.