Татьяна Друбич

Вот так странно, да, это все было про Анну Каренину. Причем никто тогда, ни Таня, ни я, никто не собирался заниматься Карениной. Она была так случайно упомянута в сценарии. И в этой случайно упомянутой вещи, так нежно, трогательно, естественно и нефальшиво сыгранной Таней, вдруг стало прорастать это самое зерно и проклевываться, которое через много-много лет очень непростой, очень сложной жизни закончилось тем, что и обстоятельства, и Господь Бог помогли сыграть ей эту великую роль, которая началась с уроков помахиваний Рафаила.

Анна Каренина

* * *

История с «Анной Карениной» — это особая история и в моей жизни, и в жизни Тани, и в нашей общей жизни, и в нашей общей судьбе. Потому что то, что так смешно и необязательно начиналось в фильме «Спасатель», вдруг стало огромной главой в истории нашей жизни. Мы занимались «Анной Карениной» в общей сложности лет двадцать. И кроме тех самых главных проблем, которые сформулировал Лев Николаевич Толстой в эпиграфе «Мне отмщение, и аз воздам», были еще и чисто технические, смешные проблемы. Когда мы начинали первые пробы по «Анне Карениной», это было начало 90-х годов. Я все время волновался, что Таня очень молода для этой роли и что из этой роли может уйти что-то страшно существенное и важное. Мне всегда казалось, что история и драма Анны Карениной — весь этот клубок, все это сплетение чувств — это трагедия очень зрелых, очень взрослых людей. Это совершенно не результат тех или иных юношеских заблуждений и недомыслия, которое вдруг сменилось домыслием. Ничего этого нету. Это действительно то, что случается с очень зрелыми людьми. И потом, когда снималась картина, прошло двадцать лет. И эта позиция женщины, которая понимает, что она такое в Божьем мире как женщина. Вот это очень важная вещь, она в Тане не просто проявилась, она в ней уже жила, она уже была. И это страшно важный компонент в этой истории.

Кстати, то же самое относится и к Олегу Янковскому, который тоже был в тех пробах 90-х годов. Кто-то мне говорил: «Старик, ну посмотри, как у него глаза сияют и играют. Он так уж переживать и страдать не будет». Хотя Олег мог и тогда, и всегда изобразить и сыграть все, что угодно. Тем не менее вот с этой мудростью много пожившего и много понявшего человека он был не в силах понять того, что с ним произошло. То есть это драма зрелых людей.

* * *

Другая важнейшая вещь, которую мы даже с Таней не обсуждали, которая просто явилась такой данностью, что ли… когда Таня только-только сказала первые слова от имени Анны Карениной.

Анна Каренина

Я читал лекции в Вермонте, в университете. Это было несколько лет тому назад. И картина была на диске готова, но еще не смонтирована. И меня студенты упросили ее показать. Я назначил просмотр. И вдруг я увидел в углу зала знаменитого русского князя с женой, уже такого человека преклонных лет, за которым была слава очень большого хулителя экранизаций «Анны Карениной», причем такого принципиального хулителя любых экранизаций «Анны Карениной». Я дико перепугался, увидев его в зале, и спросил: «А кто его позвал? Зачем это надо? Я же вам хотел, студентам, показать. Кто его позвал?» Они говорят: «Да, нет, это — Америка. У нас тут никто никого не зовет. Все ходят, куда они хотят, и сидят там, где они хотят. Тем более он — попечитель нашего университета. А вы не бойтесь. Он очень интеллигентный человек. Он старинный русский князь». Я говорю: «Да знаю я про этого князя. Я знаю, какая слава ходит за ним. Как он относится ко всем экранизациям Льва Толстого. И уж особенно к „Анне Карениной“». И вот мы показали «Анну Каренину». После чего этот русский князь вместе с женой подошли ко мне. И уже по его первым репликам я понял, что в принципе ему понравилось все это. Это была еще не картина, а материал к картине. Очень понравилось. И может быть, для меня это самый большой комплимент, который прозвучал за все время существования нашей «Анны Карениной».

Анна Каренина

Он сказал: «Вы знаете, меня дико раздражают все эти разговоры — а кто лучшая Анна Каренина? Вивьен Ли, или Грета Гарбо, или Софи Марсо?» Он говорит: «Что это такое? Каким же нужно быть диким и необразованным и внутренне неинтеллигентным человеком, чтобы подумать о том, что „Анна Каренина“ Льва Николаевича Толстого представляет из себя повод для бенефисов. Да никто не лучше. Все они очень плохие, потому что дело не в том, как они сыграют Анну Каренину. А дело в том, что они поймут, что им Господь Бог дал невиданное счастье произносить те слова, которые написал Толстой. Вот у вас в картине у меня было ощущение, что в роли Анны Карениной снялась сама Анна Каренина».

* * *