Татьяна Лопухина. Итальянские воспоминания русской аристократки

Все частные земли и поместья будут тотчас же возращены своим владельцам. Ура! Гетман наделен огромной властью. Это настоящая контрреволюция! Уже поговаривают о независимой и свободной Украине и о восстановлении монархии. Левые силы вне себя от ярости. Народные массы ведут себя хорошо: в городе дисциплина и порядок. Все очень желают спасти нашу Россию, даже если и с помощью немцев. Хотя если говорить честно, то это очень унизительно, неприятно и стыдно — просить помощи и надеяться на своего врага. Но что поделаешь, если нас без зазрения совести предали наши союзники. Ради сохранения страны и нации необходимо поступиться своей гордостью и пойти на это. К тому же очень важно освободить от большевиков Крым. Этим занимается сейчас хороший друг моей сестры Маргариты, некий Мисников[40]. Все те, кто сейчас находятся у руля власти, проходят тяжелые испытания на патриотизм и храбрость. Россия нуждается в решительных и честных людях. Судя по информации в газетах, в Киев вернулась нормальная жизнь. Молодежь выходит из своих домов. Даже пожилые люди вновь начинают ходить на балы. Что касается меня, то я бы не пошла сейчас на бал: ведь вокруг столько горя и многие люди еще носят траур. Но если приеду в Киев, и там все мои друзья посещают балы, то и я пойду, хотя сама я танцую плохо».

Киев, июнь

«Наш ангел, наша любимая мамочка сама настояла на том, чтобы мы с сестрой отправились в Киев.

Пасха в этом году была очень поздняя, 5 мая. Вокруг — очень красиво и жарко. Мы были на ночной литургии в нашей церкви: там у нас поет прекрасный хор. Все было просто замечательно, а на улице вокруг храма зацвели черешни. Женщины в белых платочках держали в руках куличи, пасху и раскрашенные яйца. Сопрано Мария Садовниченко, дочь нашего кучера Осипа, проникновенно спела „Христос Воскресе“ перед закрытой дверью церкви. Ночью все небо покрылось звездами: царила атмосфера праздника, радости и благодати. На этой же неделе мы с Бубой отправимся в Киев.

Поскольку одним женщинам небезопасно ехать до железнодорожной станции, нас сопроводил по просьбе отца немецкий лейтенант. Мы уже уселись в экипаж, а наша лошадь никак не желала трогаться с места. Было смешно и грустно — как бы не опоздать на поезд. Но зато этот эпизод разрядил напряженную обстановку, и мы всю дорогу проговорили с немецким лейтенантом о политике.

На станции, поблагодарив его, мы распрощались и никогда больше его не видели. Билеты у нас с Марго были куплены в немецкий полутоварный вагон 4-го класса. Ехать предстояло всю ночь до четырех часов утра. Было тесно и очень неудобно. Люди по очереди могли лежать, вытянув ноги. Но все равно наутро моя спина сильно болела, а руки затекли.

По приезду мы сразу же отправились к тете Марианне. Но поскольку было раннее утро, мы потихоньку вошли в ее дом и улеглись на огромном канапе. Так что она потом проснулась и была очень удивлена, увидев нас.

В Киеве мы с сестрой встретились с нашими друзьями. Проводили хорошо и весело время, ходили из одного дома в другой на обеды и ужины. Но вскоре опять ситуация в городе поменялась к худшему. Пришли большевики! Началась настоящая паника.

Все, кто и где мог — прятались от большевиков. Некоторые знакомые приглашали к себе жить другие семьи или прятали военных. Так, у моей подруги Дарьи[41] в доме прятались французские офицеры. Два дома семьи Давыдовых стали настоящим убежищем для семьи Горчаковых, супружеской четы Уваровых с ребенком, для Крупенских и мисс Бекер, преподавателя детей Татищевых. Князь Борис Гагарин[42], однако, остался в своем владении в Липках. Большевики бомбардировали город в течение 12 часов, превратив Киев в ад. Даже близкие родственники не могли долго общаться друг с другом, а мельком встречались в периоды затишья. Было сложно чем-то занять детей, ведь школы были все закрыты. Гагарин старается сохранить драгоценности моей подруги Даруси, которая имеет такую плохую привычку везде их разбрасывать. Он, молодчина, нашел также место, куда спрятать вино, но позже украденное их слугой. Однажды ночью к нам забросили гранату, к счастью, не разорвавшуюся в доме. Несмотря на это, ощущение было такое, что тебя вдруг с силой подняли с кровати и бросили на пол большим воздушным потоком.

В конце января красные украинцы во главе с Петлюрой покидают город и опять приходят большевики. И снова аресты, обыски и расстрелы.

Как-то рано утром, когда еще все были в постели, в дом наших знакомых, Базаровых, врываются несколько большевиков якобы проверять документы у всех, проживающих там. Домочадцы охотно показывают им свои документы, но большевики утверждают, что этих бумаг недостаточно и что им следует пройти в комендатуру за оформлением других документов.

Ничего не подозревая плохого, Владимир Яшвиль, Георгий Родзянко, Дмитрий Уваров[43], Домагиров и чех, учитель детей, выходят из дома и идут с ними. Их приводят в сад комендатуры, где командует всем какой-то новый комиссар — такой же подонок, как и Муравьев, и подло стреляют им в спины!