Татьянин день. В паутине обмана

— Дело не в этом. Я устала врать, не хочу… Мне страшно запутаться в собственном вранье. Ненавижу ложь, это для меня самое большое преступление, а сама, получается… — Таня подняла на него испуганные глаза.

— Не путай белое с черным. Это ложь во спасение твоей дочери. И самая надежная защита от любых притязаний Никифорова, — веско проговорил Игорь.

— Голова что-то разболелась, — Таня достала из сумочки таблетку и запила водой из стакана.

— Может, отвезти тебя домой? — предложил Игорь, глядя на нее с сочувствием.

— Что ты? — отвергла эту идею Таня. — А работать за меня кто будет? Я и так все дела забросила: то свадьба, то авария, то еще что-нибудь…

— Я вполне способен работать за двоих.

— Даже в десять рук, и то не справишься. С этой новой компанией столько проблем… Ну, ничего, вот приду немного в себя и брошусь в работу с головой…

— Ага, потом тебя спасай, а то вдруг не выплывешь, — проворчал Гонсалес. — Нет уж, ты сначала со здоровьем своим разберись, отдохни, возьми отпуск, в конце концов.

— Да какой отпуск, ты же сам знаешь…

— Все хорошо, прекрасная маркиза, — ласково улыбнулся Игорь, — Отдыхай, развлекайся, готовься к свадьбе. Я не хочу, чтобы моя невеста упала от изнеможения в обморок прямо на брачной церемонии. Ты не рабочая лошадка, а женщина. Быть прекрасной — твоя единственная работа.

— Но я же не могу все взять и бросить. В конце концов, у меня должность, ответственность, обязанности, — начала перечислять Таня.

— Ответственность я могу разделить с тобой, а все обязанности взять на себя. Оформишь на меня генеральную доверенность, и все. — Просто удивительно, как это у него получалось вот так с ходу находить выход из самых, казалось бы, неразрешимых ситуаций!

— А что, это идея, — оживилась Таня, которая, действительно, находилась на грани нервного срыва и чувствовала себя, как выжатый лимон: ну какой сейчас из нее был бы работник? — Слушай, я завтра же поговорю с Гориным.

— Зачем откладывать до завтра, когда можно все решить прямо сейчас? Хочешь, я сам ему позвоню? — вновь предложил Гонсалес свои услуги.

— Ты настоящий рыцарь, — не могла не отметить Таня. — Какое же счастье, когда можно кому-то довериться во всем!

Уже в середине дня кассета, которую так жаждал получить Олег Эдуардович, лежала у него на столе, но он даже не успел ее прослушать, как ему позвонили:

— Ну, как музыка? Понравилась?

— Еще не оценил, — проворчал Баринов. — Как там у вас прошло? Надеюсь, не наследили?

— Ваш друг, как бишь там его, Горин — все поймет, конечно, рано или поздно, а может, и сразу догадается. Только пожаловаться он не сможет — некому, да и незачем. Побоится. Это стопроцентно.

— Твои прогнозы, друг мой, что-то не очень сбываются. Вместо того чтобы ликвидировать девку, вы чуть родственника моего на тот свет не отправили, — недовольно напомнил Олег Эдуардович.

— Накладка не по нашей вине. Родственник влез неожиданно.

— Я деньги плачу за то, чтобы накладок и неожиданностей не было! — Баринов не желал принимать никаких оправданий.

— Если родственник надоедливый, — последовало новое предложение, — мы можем избавить вас и от него, в качестве бонуса, конечно, как постоянному клиенту. Что скажете? Отключить его от аппарата, как говорится, проще пареной репы…

— Идиот! — Баринов сорвался на крик, не в силах даже представить себе того ужаса, который начнется, если Никифоров умрет в больнице: дочь тогда точно или сойдет с ума, или повторит попытку суицида, и не исключено, что более удачно, чем в прошлый раз. — Никого убивать… Никого убивать не нужно!

— А насчет барышни?

— Ни-ко-го! — раздельно повторил он, — Я же отменил заказ. Нужно сначала найти, кто стоит за шантажом.

— Кажется, уже нашли, — порадовали его, — Нина Перепелкина. Секретарша в фирме Горина.

— Хорошо. Работайте. Я на связи, — произнес Баринов и отключился, — Значит, Нина…

Собеседник Олега Эдуардовича был прав: Горин очень скоро обнаружил следы обыска, произведенного в его кабинете, и самое страшное — отсутствие в тайнике заветной кассеты. Черт, что же делать?! И ведь ему даже не с кем посоветоваться, некому рассказать обо всем, что происходит… Впрочем, один человек все-таки есть…

И Вадим отправился к этому единственному человеку, которому он мог безоглядно доверять всегда и во всем и в котором, в отличие от Тани, открывшей душу Гонсалесу, вовсе не ошибался.

— Вадик? — встревоженно проговорила Галя, открывая ему дверь своей квартиры, — Ты так неожиданно… У тебя что-то случилось?

— Вообще, да. Посоветоваться надо, — отрывисто подтвердил Вадим.

— Может, тогда зайдешь? — Галя оглянулась на дверь, — Или лучше…

Приглашать этого гостя в квартиру было крайне нежелательно: Тамара Кирилловна уж слишком рьяно заботилась о моральном облике дочери и запросто могла закатить сцену при виде Вадима.

— Давай лучше здесь, — Горин, уже получивший от Тамары разнос из-за встречи с Галей в ресторане, это прекрасно понимал, — Спокойнее будет, — Он, запинаясь поведал Рыбкиной историю с пропавшей кассетой.