Таулос. Книга первая. Северный ветер

Чуть дальше тропинка поворачивала к лесу, а затем и вовсе исчезала в сгустившихся лесных сумерках и вечерних тенях, но только она привела бы его в пещеру. И мысль о том, что сейчас ему предстоит углубиться в лесную чащу, где уже поджидают призраки, больше не пугала так Сенгтая. Он знал, что случится, когда он войдет в лес — как только Сенгтай оказывался в тени деревьев, его призрачные попутчики следовали за ним, держась на почтительном расстоянии. Видимо, они не желали подходить слишком близко. Беззвучно передвигаясь, они провожали Сенгтая до самого входа в туннель и исчезали без следа.

Следуя по узкой извилистой тропинке, Сенгтай вошел в лес. Сегодня он был погружен в свои мысли, и мысли эти были тревожными.

Последние несколько ночей ему снилась Анайя. Она стояла у горного ручья, пристально вглядываясь в его шумные воды. Потом девушка поднимала голову и устремляла взгляд на Сенгтая. Они долго смотрели друг на друга, но стоило юноше сделать лишь шаг навстречу, как она, одарив его грустной улыбкой, разворачивалась и уходила. Сенгтай пытался остановить ее, но не мог сделать ни шага. Пытался позвать, но слова застревали в горле.

Этот сон так мучил Сенгтая, что, разбитый и встревоженный, по утрам он не мог сразу встать с постели. Каждое утро давалось с трудом, и с каждым днем юноша становился все более рассеянным.

Разумеется, старик не мог не заметить этого. Несколько раз он спрашивал у Сенгтая, хорошо ли тот себя чувствует, и каждый раз Сенгтай отвечал, что хорошо. Даргон не верил ему, но лишь молча качал головой и продолжал заниматься своими делами.

Тренируясь, Сенгтай будто отгораживался от воспоминаний о мучительных видениях, но с каждым разом делать это становилось все труднее. Упражнялся Сенгтай один. Даргон лишь спрашивал по вечерам о том, как проходят занятия. Но на подробностях не настаивал, ему вполне хватало слов: «Все в порядке». Услышав ответ, он равнодушно кивал и переводил разговор на другую тему, а то и вовсе умолкал до утра. Отношение Даргона к своим обещаниям тревожило Сенгтая. Старик вел себя так, словно в его жизни ничего не изменилось, словно он по-прежнему жил один в этой пещере. А ведь именно он убедил Сенгтая остаться здесь. Хотелось бы знать для чего, если обещанных знаний юноша до сих пор так и не получил…

Незаметно для самого себя Сенгтай вышел на поляну перед входом в туннель. Остановившись, он обернулся и посмотрел на закат. Солнце скрылось, оставив за собой кроваво-красный след. Мороз пробежал по коже у Сенгтая, когда он увидел этот закат. Что-то очень недоброе предвещала эта пелена неестественного цвета. «Какая жуть», — подумал он и, поежившись, отвернулся. Но думать об этом не хотелось. В голове и так роилось слишком много мыслей, необходимо было выбрать самые важные и остановиться на них.

Несмотря на то, что солнце уже село, на улице было еще не слишком темно, и Сенгтай решил задержаться на поверхности. Ему необходимо было подготовиться к разговору с Даргоном. Разговор назревал уже давно, и откладывать его больше не было причин. Сенгтай выполнил пожелание старика и остался, доверив ему свою судьбу. А взамен получил лишь равнодушие.

Сенгтай не забыл, что затевать разговор с Даргоном — дело непростое. Старик обладал удивительным даром вводить в заблуждение и рассказывать только то, что сам считает возможным. Своих секретов он не выдавал, и Сенгтай уже успел в этом убедиться.

Прислонившись к холодной стене, Сенгтай стал обдумывать план предстоящей беседы. Когда на улице совсем стемнело, он уже знал, как начать разговор, как его продолжить и — самое главное — он точно определил для себя, что хочет получить в итоге.

Спускаясь по темному коридору, Сенгтай твердо решил, что начнет разговор сразу же, как только увидит Даргона, пока старик не придумал отговорок. Однако стоило ему появиться на выступе у лестницы, как в нос ударил головокружительный запах готового ужина. Пустой желудок Сенгтая судорожно сжался в предвкушении скорой трапезы.

Не в силах сопротивляться инстинктам, Сенгтай, отложив серьезный разговор, удобно устроился возле костра. Даргон с улыбкой бросил взгляд на своего голодного соседа и протянул ему тарелку с дымящимся ужином.

Спустя четверть часа, когда голод отступил, Сенгтай смог произнести несколько слов.

— Как вкусно! — довольно проурчал он, словно кот, объевшийся сметаны.